– Старался, как лучше. – Могу я видеть пристава? – спросил Чикалкин, входя. – То есть… господина пристава… можно видеть? – Пожалуйте. – Что нужно? – поднялся навстречу Чикалкину грузный мужчина с сердитым лицом и длинными рыжими усами. – Я хотел бы этого… спросить вас… Могу ли я здесь получить значок для моей собачки на предмет уплаты городского налога? – Э, черт! – отрывисто вскричал пристав. – Шляются тут по пустякам! В городской управе нужно получать, а не здесь. Герасимов, дубина стоеросовая! Проводи. НевозможноеУчитель истории Максим Иванович Тачкин сидел, склонив голову к журналу, и тихо зловеще перелистывал его. – Вызовем мы… ну, хотя бы… Синюхина Николая! Синюхин Николай побледнел, потупил голову, приблизился к кафедре и открыл судорожно искривлённый рот. – Ну-с? – поощрил его Тачкин. – Я урока не знаю… – смотря в окно, испуганно заявил Синюхин. – Да? – наружно удивился Тачкин. – Почему? Не можешь ли ты мне объяснить?.. Синюхину Николаю нужно было объяснить, что система «от сих до сих» и «повторить то, что было задано в прошлую среду» – настолько сухая система, что она никак не могла заинтересовать Синюхина. Но Синюхин не хотел откровенничать с учителем. – У меня голова болела… мама захворала… в аптеку бегал… – Ой-ой-ой, – засмеялся Тачкин. – Как много! А по-ставлю-ка тебе, Синюхин Николай, единицу. А? Он посмотрел внимательно в лицо ученику Синюхину и, заметив на нём довольно определённое, лишенное двусмысленности, выражение, – отвернулся и задумался… «Воображаю, как он сейчас ненавидит меня. Воображаю, что бы он сделал со мной, если бы я был на его месте, а он – на моём». Держа под мышкой журнал, в класс вошел ученик Николай Синюхин и, вспрыгнув на кафедру, обвёл внимательным взором учителей, сидевших с бледными испуганными лицами на ученических партах. Ученик Николай Синюхин опустился на стул, развернул журнал и, помедлив одну зловещую минуту, оглядел ряд сидящих лиц в вицмундирах с блестящими пуговицами… – Ну-с, – сказал он. – Кого же мы вызовем?.. Разве Ихментьева Василия?.. Учитель географии Василий Павлович Ихментьев съежился, обдернул вицмундир и робко приблизился к кафедре. – Ихментьев Василий? – спросил ученик Синюхин, оглядывая учителя. – Гм… Должен сказать вам, Ихментьев Василий, что ваше поведение и успехи меня не радуют! – Почему же? – оторопев, спросил учитель. – Почему же, Николай Степаныч? Кажется, я стараюсь… — 43 —
|