|
– Ну, как сынок ваш? – Ничего, здоров, благодарю вас. Мишка! Оставь нос – по рукам получишь. Постояли все, помолчали. – Погодка-то нынече, а? – Да. Околоточный подошел к стене и с нескрываемым интересом стал рассматривать картину, изображавшую «Бабушкины сказки». – Вы бы присели! – Благодарю вас. Прекрасная картина! – Да. Околоточный сел и опять потер руки. – Ну, как дела, молодой человек? Царапая ногтем спинку кресла, Мишка застенчиво ответил: – Благодарю вас. Ничего. Околоточный подергал головой, вскочил с кресла и опять подошел к картине. – Масляными красками? – Нет премия к «Ниве». – Ага. Так-так. Хороший журнальчик. – Да. – Престранная вещь у нас вчера в участке случилась: привели какого-то пьяного, а он по-русски ни слова! – Подожди ж ты! Иностранец, значит, – догадалась мать. – Мишка! По рукам получишь! – Вы, молодой человек, тово… маменьку слушайтесь. Они вас кормят. Мишка в паническом ужасе посмотрел на околоточного и прошелестел: – Я… слушаюсь. – Эти картины вообще вещь превосходная. Заплатил семь рублей в год – и Салтыкова тебе какого-нибудь дадут двенадцать книжек, и украшение для гостиной. – Да. – В этом году какое приложение дают? – Не знаю. Мы теперь перестали выписывать. Околоточный встал и потрогал рукой картину. – Совершеннейшие масляные краски. Даже удивительно! Он вытер холодный пот со лба и застегнул верхнюю пуговицу мундира. Сел и снова ее отстегнул. – Вы, может быть, посмотрели бы, как мальчик занимается? Околоточный даже икнул от радости. – Да, да! Это очень интересно. – Пойдемте в его комнату. Все встали и пошли через темный коридор. Идя впереди, околоточный попал в самый конец коридора и, когда открыл преграждавшую ему дальнейший путь дверь, то сейчас же отшатнулся и быстро ее захлопнул. – Не сюда! Здесь не хорошо, – предупредил отец, а Мишка сзади тихонько хихикнул. Вошли в небольшую комнату Мишки и сели. Мать села на кровать с таким расчетом, чтобы можно было ногой незаметно пододвинуть вглубь какую-то вещь, которая, поместившись на виду, могла своим видом шокировать благовоспитанный глаз. Околоточный обвел глазами комнату и с тайным ужасом заметил, что стены были без картин, совершенно голые. Он обратил свое внимание на стол, закапанный чернилами. Взял истерзанный атлас и стал его внимательно перелистывать. – Америка… А ну, молодой человек, покажите, где здесь город… Трансвааль, что ли? — 38 —
|