|
Мишка придвинулся к столу и уверенно сказал: – Трансвааль на три страницы дальше: в Африке. Околоточный насильственно улыбнулся и неумело подмигнул. – Ишь ты! Вас не поймаешь… Я-то знал, а вот хотел вас подвести. И соврал. Решил, на всякий случай, запомнить. – А историю вы знаете? – Древнюю или новую? – Ну да, поновее что-нибудь… Как звали, например, того царя, у которого из живота дерево выросло? – Это не у него, а у его мамы. Снилось ей. Его звали Кир. – Вот, вот. А то, представьте, – обратился он к отцу, – был еще такой чудак: взял и высек плетями море. Как вам это нравится? – Да, вообще… Комичные эти греки были. Околоточный передвинул чернильницу и спросил Мишку с неожиданною строгостью: – А Берлин где? – В Германии. – Молодец! Ловко угадал. Ну, ты учись тут, слушайся родителей, а я пойду. Все сразу повеселели. Отец пожал уходившему руку, а мать приветливо спросила: – Чаю хотите? – Нет-с, не пью, то есть уже пил. Всего лучшего. * * *Стоя на улице, околоточный долго вытирал платком лоб и щеки и злобно озирался. Потом, увидя проходившего мороженщика, набросился на него. – Морроженое продаешь, рракалия?! Кричишь, мерзавец?! За нарушение тишины, знаешь… И, закусив белыми зубами губу, он ударил мороженщика в ухо. Спермин*Это была самая скучная, самая тоскливая сессия Думы. Вначале еще попадались некоторые неугомонные читатели газет, которые после долгого сладкого зевка оборачивались к соседу по месту в трамвае и спрашивали: – Ну, как Дума? А потом и эти закоренелые политики как-то вывелись… Голодным, оборванным газетчикам приходилось долго и упорно бежать за прохожим, заскакивая вперед, растопыривая руки и с мольбой в голосе крича: – Интересная газета!! Бурное заседание Государственной думы!! – Врешь ты все, брат, – брезгливо говорил прохожий. – Ну, какое там еще бурное?.. – Купите, ваше сиятельство! – Знаем мы эти штуки!.. Отодвинув рукой ослабевшего от голода, истомленного нуждой газетчика, прохожий шагал дальше, а газетчик в слепой, предсмертной тоске метался по улице, подкатывался под извозчиков и, хрипло стеная, кричал: – Интересная газета! На Малой Охте чухонка любовника топором зарубила!! Купите, сделайте милость! И жалко их было, и досадно. * * *Неожиданно среди общего сна и скуки, как удар грома, грянул небывалый скандал в Думе. Скандал был дикий, нелепый, ни на чем не основанный, но все ожило, зашевелилось, заговорило, как будто вспрыснутое живительным летним дождиком. — 39 —
|