|
– Ты бы хотя адрес его заметил… – сказал Лошадятников. – Чей адрес? – Куропаткина. – А на что он мне? – Положим. Ты бы одевался. Скоро девять. IIIПрошла неделя. – Вам письмо, барин! Шелестов повернулся на кровати и прищурился на горничную. – Давай-ка его сюда. Да чего ты боишься? Подойди ближе. У горничной были, очевидно, какие-либо свои соображения и взгляды, потому что ближе она не подошла, а, бросив письмо на одеяло, отпрыгнула и убежала. – От кого бы это? Писал Илья Перепелицын. – «Дорогой Петруша! Прошла неделя, а от тебя ответа нет. Сомневаюсь – получил ли ты мое письмо? На всякий случай, прошу тебя, кроме политехникума, заехать на фельдшерские курсы и узнать условия приема и программу. Кстати, можешь Кате Шанкс „Вестник Моды“ не высылать. Она нашла его у Колопытовых. А с Колопытовыми, – ты не поверишь, какой случай: Ивану Григорьевичу во время сна заполз в ухо маленький таракан, а жена его заперла, когда уходила. Он выскочил из окна и получил сотрясение мозга. Да, – забыл я прошлый раз написать – кланялся тебе Гриша Седых. Представь себе, – он уже в аптеке фармацевтом. Дорогой Петруша! Зайди в магазин Бурхардта и узнай – есть ли пластинки куплетиста Бурдастова. Если есть – вышли наложенным платежом. Буду весьма благодарен… А Пальцев уже ухаживает за попадьей, женой о. Ионы. Звездич в отчаянии. Твой Илья Перепелицын». В дверь постучали. Вошел, приплясывая, Лошадятников. – А у меня есть ложа на Крестовский… товский, товский, товский, кий! – Можешь представить себе, Митя, потрясающую новость: Пальцев, оказывается, ухаживает за женой о. Ионы. Лошадятников посмотрел на приятеля широко раскрытыми глазами: – Какой Пальцев? Какого Ионы? – Да я и сам, собственно, не знаю. Но об этом считает нужным поставить меня в известность Илья Перепелицын. – Какой Перепелицын? – Боже ты мой! Перепелицын – знаменитый чугуевский Перепелицын. Но ты – сущее дерево… Ты способен остаться равнодушным даже к тому, что Гриша Седых служит фармацевтом? – Ах, это тот… чудак пишет? Еще что-нибудь поручает? – Как же! Просит заехать на фельдшерские курсы и за граммофонными пластинками. – Что ж ты? – Ну, конечно, я моментально. Сейчас же лечу, как молния. – Однако, слушай… Брось глупости. Поговорим о серьезном. Ты едешь завтра в Павловск? Будет Мушка и Дегтяльцева. – Вам телеграмма, – сказала горничная, просовывая в дверь руку. Шелестов взял телеграмму и, заинтересованный, развернул ее. — 139 —
|