|
Наконец Укан воскликнул: — Один этот топор стоит трех десятков таких рабов, как мы, кроме Ах-Миса. Поверь мне, Хун-Ахау, уж я знаю толк в подобных вещах! Если царевна дарит вперед такую ценность, то наверное она отпустит нас на свободу после того, как мы выполним ее желание. Я, наверное, скоро умру — болезнь мучит меня, но даже умирать легче свободным! Что нам надо будет делать? — Сражаться! — кратко сказал Хун-Ахау. — Сражаться? С кем? — спросил встревоженно Ах-Мис. — Я раб и не хочу сражаться с рабами! — Нет, Ах-Мис, сражаться мы будем с воинами и знатными людьми, — ответил Хун-Ахау. — Неужели ты думаешь, что я уже все забыл? Ведь я тоже раб! — Тогда надо учиться, — просто сказал Ах-Мис, — я не был воином и не знаю оружия. — А что ты скажешь, Шбаламке? — обратился Хун-Ахау к своему названому брату, который сидел все время молча с надутым лицом. — Что я скажу? — медленно повторил тот. — Сражаться за свободу — великое дело. Будем сражаться и добудем себе свободу! Я воин и научу вас владеть оружием, это нетрудно. Но вот чего я не могу понять… — продолжал Шбаламке недовольно. — Почему царевна выбрала именно тебя? Ведь я значительно красивее тебя? Ну, скажи, пожалуйста, что такого особенного она нашла в тебе? Я и умнее тебя во много раз и настоящий воин, а не земледелец… Хун-Ахау молча пожал плечами. — Не знаю, — сказал он после паузы. — Наверное, потому, что у тебя в тот день лицо было очень залеплено грязью, — сказал невинным голосом Укан, — и твою красоту нельзя было разглядеть. Иначе царевна Эк-Лоль, конечно, остановилась бы на тебе! — А ты помнишь, что я в этот день был очень грязный? — обрадованно спросил Шбаламке. — Помню очень хорошо. Да вот и Ах-Мис тебе подтвердит это, — по-прежнему серьезно сказал Укан. Послушный Ах-Мис подтвердил, что и было сущей правдой, так как рабы на строительстве ходили грязными каждый день. Выяснив этот мучавший его самолюбие вопрос, Шбаламке успокоился, а через полчаса окончательно утешился мыслью, что он и Хун-Ахау — братья и, следовательно, все почести, касающиеся одного, в то же время возвышают и другого. Теперь он горел желанием как можно быстрее получить оружие, показать товарищам свое умение и обучить их. Укан подошел к Хун-Ахау, закашлялся, выплюнул кровь. — Царевны обычно не дарят оружия своим рабам, — тихо сказал он, — даже если они умываются каждый день. Это, наверное, дворцовый заговор. Твоя юная владычица жаждет трона? — 87 —
|