Глава тринадцатаяСОВЕТЫ АХ-КАОКАУ Какавица было двое детей. «Летопись какчичелей»* Через два дня после описанных событий царевич Кантуль принимал у себя помощника верховного жреца Ах-Каока. После нескольких незначащих фраз ахау-ах-камха удалил своих приближенных, и дальнейшая беседа происходила наедине. — Как здоровье нашего великого повелителя? — спросил горбун, зорко вглядываясь в скрытое в тени лицо царевича. Кантуль пожал плечами. — Как будто бы не хуже. Но ты же знаешь, Ах-Каок, что боги в любой момент могут призвать его к себе. Неужели ты, искусный врачеватель, не сможешь найти какого-нибудь лекарства, какое помогло бы моему милостивому отцу? На губах Ах-Каока показалась едва заметная усмешка. — Разве может найтись лекарство, если боги призывают великого к себе для беседы, — уклончиво сказал он, — скорее надо думать об укрепляющих средствах, которые потребуются при церемонии восшествия на престол. — Разве ты считаешь меня таким слабым? — самодовольно поглядывая на свои руки, спросил собеседника Кантуль. — Ты, владыка, крепок, как молодое дерево! — Так зачем же мне укрепляющие средства? — Я говорил о новом повелителе Тикаля, владыка, а ты — наследник нашего теперешнего повелителя… — Послушай, Ах-Каок, — нетерпеливо прервал жреца царевич, — злые духи помутили сегодня твой разум, или ты просто не пришел в себя после вчерашнего пира, где выпил слишком много бальче*. Разве тебе было неизвестно до сих пор, что, когда наследник восходит на престол, он становится правителем? Какую чепуху ты сегодня несешь… Разве я не ахау-ах-камха? — Когда наследник восходит на престол, то он становится правителем, — повторил медленно Ах-Каок. — Это я хорошо знаю, милостивый владыка. Но бывают случаи, когда на престол восходит не наследник, об этом я и начал было говорить. Резко нагнувшись к жрецу, Кантуль прошептал сдавленным голосом: — Кто это? Кто может стать между мной и троном Тикаля? Что ты знаешь? Говори быстрее, без уверток! Теперь лицо царевича было освещено, и Ах-Каок про себя с удовольствием отметил, что оно потемнело от сдерживаемого гнева. «Первый удар нанесен, — подумал он, — теперь еще два — и можно говорить о деле…» — Я ничего не знаю, владыка, — сказал он по-прежнему спокойно, — я только говорил о возможностях, а они бывают разные. Разве тебе не приходилось слышать о смене династии, когда представитель какого-нибудь знатного рода становился правителем государства, а законный наследник… — 82 —
|