|
Но тут возникает одна загвоздка. Если этот закат – естественный и неизбежный процесс, как он говорит в своей «Республике»: «Раз все, что имеет начало, также приходит к концу, даже такое государство, как ваше, не просуществует вечно, но должно претерпеть распад», почему же сей процесс не затронул Афин одновременно с Атлантидой? А ведь оба государства основали боги. Если боги, как утверждал Платон, добры, всесильны и всеведущи, отчего же Посейдон потерпел неудачу? Помимо того, такое разбавление божественной наследственности, которое привело Атлантиду к закату, является естественным процессом. Разве можно наказывать людей за то, что их вынуждают совершать неподвластные им поступки? Без сомнения, Платон планировал, что Зевс даст разумное объяснение своих действий в речи, обращенной к богам. Но, когда дошло до дела, вдохновение оставило Платона. Но и это еще не все. Если атлантов уничтожило землетрясение, можно ли верить добродетельным афинянам в том, что они их победили? И проявляется ли божественная справедливость в том, что боги стерли с лица земли и безупречные Афины, и порочную Атлантиду? Если Зевс, будучи добрым богом, намеревался только исправить своих заблудших детей с помощью соответствующего наказания, зачем он истребил их целиком? А правда в том, что Платон попался на тот же крючок, на котором потом извивались целые поколения теологов. Если, как он говорит, Бог или боги добры, всемогущи и всезнающи, откуда тогда в прекрасный божий мир пришло зло? Ведь если Он, будучи идеально хорошим, создал все, то и это все тоже должно быть идеально хорошим, а также и то, что получилось или произошло из этого всего. Более того, обладая всеведением, Бог должен предвидеть в точности, как все Им сотворенное обернется. И если в чем-то содержатся зачатки испорченности, Он должен знать об этом и предпринимать шаги к исправлению. Иудейские, христианские и мусульманские теологи пытались ответить на этот вопрос различными способами, например, говоря, что зло призрачно и его на самом деле нет или что Бог дал человеку право выбирать между добром и злом, чтобы он таким образом заслужил свое спасение. Но все эти объяснения – просто дымовые завесы, за которыми кроется логическая дилемма. На настоящий момент ее разрешили лишь последователи Заратустры, для которых существуют два противоборствующих бога, равных по силам, один из них – добро, второй – зло. К тому же у многих беллетристов, пытавшихся сочинить занимательную историю и в то же время показать победу добра над злом, злодеи получались привлекательными, а герои – напыщенно ничтожными. Платон попал в ту же западню. Афины, его героический персонаж, превратились в унылое, скучное место, а преступная Атлантида веками будоражила умы людей своей привлекательностью. Даже сам Платон попал под очарование Атлантиды, отдав ей в «Критий» в три раза больше места, чем Афинам. — 177 —
|