|
Владыка учил бережно относиться к вещам. Говорил, что будем за каждую испорченную вещь отвечать перед Богом. Екатерина Ткачук (Ларионова): Частенько наш архипастырь задерживался на работе в Епархиальном управлении до 10‑11 вечера, особенно перед поездками по улусам. Мне, как секретарю, приходилось оставаться, и надо сказать, что надолго меня не хватало, я часто роптала, особенно если были личные планы на вечер. И вот я сижу недовольная за рабочим столом, а владыка, уезжая, выйдет из кабинета, посмотрит своим глубоким взглядом, положит руку на голову – и сразу с души уходит и усталость и ропот, и приходит раскаяние, что в малом послужить, потерпеть не могу. Он все прощал, покрывал своей любовью. Когда я вышла замуж, владыка хотел, чтобы мы с мужем остались, поскольку очень ценил моего супруга как надежного и доброго помощника. Но я понимала, что по здоровью долго не могу уже оставаться в суровом климате, ведь в Якутии круглогодичная нехватка кислорода. Говорила об этом. А владыка: «Ну, хотя бы еще на годик!» А я про себя думала: какой смысл еще на годик? Дальше‑то все равно надо уезжать, и проблема останется та же, а нам надо строить новую семейную жизнь. Могла ли я тогда подумать, что владыка проживет ровно год после этого?! Я проявила недоверие, и вот теперь часто думаю, что не осталась всего годик до конца, не послушалась. Владыка оставался всегда настоящим нестяжателем. У него не было личного имущества. Единственное, что он привез с собой в Якутию, были книги и архивные материалы, которые владыка собирал с присущими ему терпением и аккуратностью. Вообще он все делал удивительно аккуратно. Владыка мог, например, несмотря на поздний час, выравнивать и обрезать с карандашом и линейкой в руках иконки, которые не очень аккуратно были приделаны мной на его письменный настольный набор. Хочется еще вспомнить, как владыка просил одного из преподавателей училища вышить ему постовую митру с узором тернового венца внизу, а сверху простые звездочки. Тогда я узнала, что митра – это образ тернового венца Спасителя. А какое умиление вызывали у меня сапожки архиерея. Владыка всегда ходил в сапогах, которые раньше выдавались послушникам. Потом их перестали выпускать и приходилось заказывать у мастера, который шил обувь в театре для спектаклей. В таких сапожках владыку и похоронили. Освящение корабля «Святитель Николай». 2009 г. Александр Зверьков: Мы с владыкой много строили, общались часто, поэтому постоянно приходилось видеть, переживать и простоту, и отзывчивость, и доступность нашего епископа. — 148 —
|