|
На подстанции уже стоял один трансформатор; но надо было поставить второй; чтобы район не остался на зиму с одним трансформатором. А уже октябрь; навигация заканчивается. Я договариваюсь с командой баржи, что завтра; когда трансформатор придет по железной дороге; мы повезем его по реке. Приходит трансформатор – а баржа ушла! Испугались ребята... Что делать? Ставим трансформатор на трал, тащим в Хандыгу (а он весит 27 тонн!), а по реке уже начинает идти шуга... Еще день‑два – и все! В Хандыге нанимаем суденышко, капитан отчаянный, загружаем трансформатор, ватерлиния – 15 см от борта! Мы трясемся, а он: «Дойдем!» Боевой капитан попался. И вот в пятницу дошли до Усть‑Маи, выгрузили, пароходик сразу обратно ушел, а за ним – лед. И река встала... Затащили трансформатор (там подъем с берега крутой), поставили. И вот на планерке в Якутске мне вопрос: «Район остался с одним трансформатором?» – «Нет, трансформатор стоит на месте». Они не поверили, позвонили в Усть‑Маю, потребовали подтверждения... Ну разве не чудо? Андрей Краснов: Так в жизни получилось, что мне пришлось довольно много быть с владыкой наедине в самых разных обстоятельствах. И если в нескольких словах подводить итог нашему общению, то можно определить этот итог так: в одном человеке вмещался небывалый объем доброты и простоты. Именно этих двух качеств. Последние годы встречи наши были эпизодическими, владыка прилетал в Москву на неделю, редко – на месяц. И естественно, к нашей встрече я старался накопить максимальное количество вопросов, которые меня в данное время волновали: и это надо бы обсудить, и об этом услышать... И вот владыка появляется. Садится, достает молитвослов и начинает читать. Ну ладно, подождем, владыке ведь надо помолиться... А молитва эта может продолжаться часами. И самое странное: ты вдруг начинаешь чувствовать, что твои вопросы постепенно куда‑то уходят, растворяются в его молитве, что ли... А уж если ты присутствуешь на его встречах с людьми, то порой такие темы обсуждаются, что твои вопросы тебе самому начинают казаться совсем маленькими и незначительными. У меня в общении с ним было несколько знаковых, поворотных моментов. Например, ты точно знаешь ответ на вопрос, который собираешься задать. Знаешь мнение Святых отцов, мнение современных священнослужителей. Зачем задаешь этот вопрос? Трудно сказать. Не то чтобы искушая его, но, конечно, проверяя... Итак, ответ тебе известен, он ясен, прост, однозначен. И вдруг ты слышишь: «Знаешь, немощи других мы стараемся покрыть своей добротой...» — 144 —
|