Преосвященный Зосима, епископ Якутский и Ленский. Книга памяти

Во время нашей последней поездки, когда колесили из поселка в поселок: Чурапча – Бахсы – Ытык‑Кюель – Черкех – Амга – Бютейдях... – везде нас встречали хорошо, но кое‑где такие условия были, на которые, думаю, не каждый архиерей бы согласился. Однажды ночевали чуть ли не в хотоне – бывшее сельпо, сгнившее, пахнувшее мышами, холод, нары из досок, туалета нет, воды нет... И он не роптал.

Владыка Зосима был свой для народа, причем эта народность исходила из его сердца. Он шел к людям, и они к нему шли. Я все время это видел, когда с ним ездил, и мне хорошо было с ним. Часто нас поселяли вместе, он много рассказывал о своей жизни. Однажды в Москве владыка освятил дом какому‑то олигарху, и тот захотел подарить ему «Мерседес», но он скромно отказался: «Я монах, мне это не надо, кому‑нибудь другому подарите». Скромный был во всем.

Мне в нем очень нравилась нестяжательность. Я порой замечал, что у епископа ряса и подрясник потертые. Я ему говорю: «Владыко, давайте я Вам рясу подарю – новая, хорошая, только что себе привез! Ну что Вы так ходите, все‑таки архиерей», а он: «Нет‑нет, не надо, сам носи, я потом себе возьму». Но так в старой рясе и ходил. Не любил роскоши. Отцы мирнинского благочиния подарили ему новое облачение на Пасху, красивое, расшитое, – владыка надел его один раз, чтобы не обижать, и велел убрать подальше: «Как же я буду перед народом стоять в таком роскошном облачении, когда многим надеть нечего». Священников, конечно, поблагодарил, но сказал, что не надо такие подарки ему делать. И машину он не хотел никакую другую – есть «Волга», и достаточно.

Когда владыка Герман уехал в Курск, мы долго были одни, и в тот день, когда должна была совершаться хиротония отца Зосимы во епископа, 27 сентября, я служил в Хандыге и, немножко опередив события, возгласил: «...Господина нашего Преосвященнейшего Зосиму». Для меня это было так трогательно, а люди недоумевали, и на проповеди я им объяснил, что сегодня состоится епископская хиротония нашего владыки Зосимы. Года через два мы приехали в Хандыгу вместе с ним, и она ему очень полюбилась. Старосту Ирину Германовну Романенко он наградил – первой из всех старост – орденом святой княгини Ольги. Владыка полюбил этот приход, полюбил Джебарики‑Хая, мы каждый год ездили туда на престольный праздник апостолов Петра и Павла.

По дороге в Хандыгу. 2008 г.

Доброты владыка Зосима был удивительной. Помню, мы в Алдане освящали придел святителя Тихона, а на обратном пути задержались. Заехали в Куранах, Томмот, везде народ встречает, служим молебны, везде чаю просят с ними попить, пообщаться, и вот возвращаемся уже за полночь, стемнело. Я был за рулем и стал просить дьякона Георгия: «Спой мне, а то усну еще!», а он спит уже. Владыка трогает меня: «Ну ты как?» – «Да нормально, – отвечаю, – Вы не беспокойтесь, я доеду». – «А давай, – говорит, – я тебе попою». И, наверное, часа полтора песни мне пел духовные: «Житейское море», «Веточка», «Слово „мама“ дорогое»... Столько в нем заботы было, беспокойства, волнения за других.