Вселенские соборы

Кроме докладов в Риме он решил поднять на ноги свой греческий Восток. Он излил беспощадную полемику на проповеди Нестория в виде обширного письма, адресованного к своим нитрийским монахам. Фактически это письмо распространено было всюду и сделало известный шум в Константинополе. Церковная война открылась. Кирилл хорошо обдумал и подготовил свой план наступления на зазнавшегося столичного соперника. Подготовив союз с Римом и, можно сказать, тайно мобилизовав его, Кирилл признал своевременным открыть наступление и бой. Он первый написал письмо, лично обращенное к Несторию, с упреком в нарушении церковного мира. Сам обещал мир, если Несторий перестанет отвергать термин «Богородица». Но Кирилл решительно выступал против вмешательства иерарха светской столицы в не подлежащие его ведению дела александрийских клириков. Кирилл, зная, конечно, что теперь Рим за его спиной, чего наивно не хотел еще видеть Несторий, начал обстрел из тяжелых орудий, обличая Нестория в еретичестве. Таково его «Epistola dogmatica» (?????????????, «Догматическое письмо»).

Несторий отвечал резко, но добррсовестно, вникая в аргументы Кирилла. Предвидя конфликт и собор, Кирилл писал своим людям в Константинополе: «Соборы иногда оборачиваются против самих созывающих их (намек на Иоанна Златоуста); пусть не воображает этот жалкий человек, что я позволю ему быть судьей надо мной. Роли переменятся. Я отброшу его компетенцию, и я принужу его самого защищаться предо мной». Обеспечив себе мощный союз с Римом, который верил каждому слову Кирилла — a Кирилл затопил его своей информацией, — он уверенно вел свое наступление. В то время как наивный Несторий обращался к папе римскому как «собрату», Кирилл обращался к Целестину как к «святейшему отцу», без стыда забывая при этом грубое отвержение суждения Рима о личности Иоанна Златоуста.

Целестин собрал в Риме летом 430 г. собор и осудил доктрину Нестория в изложении и освещении ее Кириллом. Но в проведении этого решения был принят не обычный и не прямой путь. Во‑первых, без всякого прямого осведомления императора, a во‑вторых, не непосредственно от лица Рима, a через посредство его союзника — александрийского папы. Кириллу даны были чрезвычайные делегатские полномочия, с поручением представлять в этом деле архиепископа Рима и с молчаливым предоставлением ему права вести всю предполагаемую борьбу с двором. В этой тактике дипломатическая уклончивость перевешивается решительностью приговора. Папский собор взял на себя право заочно, без личной переписки и допроса, осудить епископа столицы и уже post factum ультимативно известить его и других восточных собратьев. Чрезмерны и подробности этого суда. Папа 1) объявляет Несторию, что он аннулирует все его епископские запрещения, наложенные на непокорных Константинопольских клириков; 2) предлагает Несторию в десятидневный срок по получении сего публично или письменно отречься от своих богословских мнений под угрозой отлучения его от Римской церкви; 3) исполнение этого ультиматума поручается александрийскому врагу Нестория; 4) через головы властей, императорской и Несториевой, папа объявляет Константинопольским клирикам о своей отмене запрещений, наложенных на них Несторием. Даже католический историк Батиффоль признает этот акт неслыханным до сих пор в цепи властных жестов римской кафедры по отношению к Востоку. Папа становится, однако, за ширму своего уполномоченного и пересылает все эти акты, датированные 11 августа 430 г., в Александрию. Кирилл прекрасно понимал смелость такого натиска и перед выполнением его подкрепил себя еще и местным, александрийским, собором. Собор подписался под суждениями Рима и присоединил к ним длинное обличительное письмо Кирилла к Несторию («??? ???????»), дополненное принадлежавшими перу того же Кирилла двенадцатью главами‑тезисами, кончавшимися анафематизмами. Это — знаменитые и, можно сказать, злополучные в истории христологических церковных мук «кирилловы главы » или просто «анафематизмы». В них Кирилл излил свою душу, заострил свои богословские формулы до предела. «?????? ??????, ??????? ???'?????????» — «Бог пострадал плотию» и т.д. — все эти формулы предъявлялись Несторию ультимативно. Во имя православия от него требовали больше того, что требует само православие.