Вселенские соборы

Между тем анафематизмы св. Кирилла подняли целую богословскую бурю на Востоке. Там не хотели сначала верить, что автор их Кирилл. Видели в нем откровенного аполлинариста. B Антиохии их осудил целый собор, который поручил написать опровержение своим наиболее сильным богословам — блаж. Феодориту Киррскому и Андрею Самосатскому. Против их тонких возражений св. Кириллу вскоре пришлось обстоятельно и многократно защищаться. Кирилл настойчиво разъяснял, что его терминология не означает единоприродной ереси, т.е. монофизитства, уже подсознательно существовавшего тогда в монашестве, что на его языке «физический» значит «истинный», «подлинный», ?????? ??????, ????????? ??????, ???? ?????, ????????? ?? ???????? ???? ???'????????, ???'????????? — ???'????????.

В. В. Болотов с его лингвистической дальнозоркостью указал, что в коптском языке как раз в таком смысле зачастую встречается греческое «фиси». Мы сказали бы, что александрийский говор, употребляя «фисикос» — «физически» или «фиси» — «по природе», хотел обозначить то же, что мы разговорно выражаем словечками «ну, конечно, подлинно», или по‑французски — «naturellement, certainement, forcement». Ho хотя диалектология, может быть, и освобождает св. Кирилла от части недоразумений, возбужденных им в антиохийских головах, но сути дела это не меняет. На плечах Кирилла продолжает тяготеть, как некий Alpdruck, кошмар, ответственность за то, что на его богословии основалась и до сих пор стоит самая большая и значительная из древних ересей — монофизитская. Его анафематизмы положены были его учеником Диоскором в 449 г. в основу монофизитского ефесского «Вселенского» собора. Такая скользкость формул есть неопровержимое доказательство их объективной практической непригодности при всех субъективных православных намерениях автора.

При столь тяжелом споре двух богословских направлений по существу смысл и оправдание созванного императорской властью для утишения волнений вселенского собора был бы только в том, чтобы свести противников лицом к лицу в живом и плодотворном обмене мнениями и убеждениями в обстановке ответственной и благолепной. Но как раз этого Ефесский собор 431 г. и не сделал. Он даже не приступил к обсуждению вопроса, a лишь торопился его ликвидировать внешним пресечением, забыв недавние долгие изживания арианских споров. В этом противоорганическом приглушении болезни, отомстившей за себя тотчас же неизбежными рецидивами, повинны и светские, и церковные силы, лично Феодосий II и св. Кирилл.

Хотя до приезда в Ефес на самый собор антиохийские епископы очень мало знали о генеральном плане Кирилла подавить Нестория и антиохийцев авторитетом Рима, но все же по‑своему сделали ряд шагов для устранения тех богословских соблазнов, которые породил Несторий с его антиохийскими собратьями, явившись в столицу.