|
- Это точно, - закивали головами остальные. - К тому же, - продолжил он, - согласитесь, мы вам все-таки помогли. Вы же узнали то, ради чего приехали сюда. - Согласен, - сказал я, - но, может, ты знаешь, кто нам из Ирландии написал? - И кто вам из Ирландии писал, и кто в вирши облек предсказание о нашей судьбе - я не знаю. Догадываюсь только, что если на земле существует зло, то должны существовать и добро, и те, кто ему служит. Ведь жили когда-то Корнилий и Анна... Разве нет других, тех, кто... - его голос вдруг дрогнул, - кто молится за таких, как мы? Я не сомневаюсь, что Корнилий, который теперь рядом с Господом, жалеет о своем проклятье и тоже помогает нам. Или пытается помочь. - И Анна тоже, - сказал Малыга. - Что? - переспросил его Лека. - И Анна молится. - Конечно. Я посмотрел на улицу. Серые зимние сумерки словно нехотя забрезжили за окном. Поймав мой взгляд, спохватились и наши гости. - Припозднились мы, - от имени всех произнес Лека. - Как говорится, пора и честь знать. - А я еще один вопрос не успела вам задать. - Может, в следующий раз? - попросил Машу Болдырь. - Светиться неохота, - сказал Гвор, и все дружно засмеялись. - Вот-вот, я на эту тему хочу спросить, - настаивала дочь. - Вы же жили, если вам верить, почти тысячу лет назад. А разговариваете с нами, будто всю жизнь в СССР жили. - Где жили? - переспросил Лек. - В Советском Союзе. - Брось, - махнул он рукой. - Если ты думаешь, что мы все время сидим в ваших домах, смотрим этот ящик, как его... - Те-ле-ви-зор, - подсказал Малыга. - Точно. Мы этого и сейчас не понимаем. По молодости, когда еще интересовался, я знал что в России Рюриковичи царствовали. Поверь, когда тебе стукнет четыреста лет - уже все равно, кто на земле правит. Все это преходяще, Анна. Ой, что это я? Конечно же, Маша. Оговорился. Больно похожи вы с корнилиевой дочкой... Да, а вот слова, они ведь как вода в песок впитываются. Мы могли бы с тобой по-нашему говорить, по-русски. - Извините, - опешила Маша, - а сейчас вы на каком языке говорите? Разве не по-русски? Лек только пожал плечами. - Не буду с тобой спорить. Только если бы ты к нам в деревню попала, то ничего из нашего разговора не поняла. - Так уж и ничего? - Ну, хорошо. Вот наши имена - они вроде как прозвища, мы без фамилий обходились. Скажет кто, бывало, Гвор - и всем понятно, почему моего друга так назвали. А ты что поняла, услышав это имя? - Наверное, Гвор - от слова говор или говорить. Видно, ваш друг любит много говорить. Опять дружный смех. - Это Гвор-то любит поговорить? - Лека смеялся от души. Даже в глазах его, доселе холодных и ничего не выражающих, затеплился огонек. - Не обижайся, Маша, но ты сейчас сама же и ответила на свой вопрос: почему мы говорим с тобой на твоем языке. Хотя наш язык покраше будет. Но это мое мнение, и я на нем не настаиваю. — 74 —
|