|
Также о скорбях. В чем выражалась бы или из чего познавалась бы нами наша свобода, если бы для восхождения нашего к Богу не требовалось совершение подвига, сопряженного с болезнями, скорбями, тяготою и проч.? Но Бог дал нам свободу, дал нам и возможность познать себя облагодетельствованными, одаренными столь великим даром; дал нам вместе и возможность проявления свободы, выражающуюся в добровольном терпении нами скорбей. Так что благоразумная душа, из всего этого познавая себя одаренною, облагодетельствованною от Бога в высшем духовном смысле, радуется в скорбях и благодарит Бога и произвольные скорби почитает более приятными невольных радостей (то же пишет и Василий Великий)[224]. Последняя или высшая степень этого восхождения может быть проявлена человеком в смерти своей. Блаженный Диадох говорит об этом так: «Предел совершенного изменения в сладостном вкушении Бога — вменение в радость скорбность смерти»[225]. Таким образом, любящая Бога душа, уразумевая должным образом совершающееся с ней некоторым неизреченным образом, торжествует и радуется даже в смертной агонии, а Бог по безмерной благости Своей и любви к человеку за сие благоразумие, а не жертву, еще одаряет нас неизмеримо большим даром, — приобщает нас Своей Божественной жизни… Творец — Единый Бог, но и нам Он дает возможность некоторого соучастия в деле творения, — деле, свойственном по существу только Ему. Первоначальное проявление этого состоит в том, что мы сами принимаем ближайшее участие в деле возрождения, восстановления или вторичного высшего воссоздания нас Божественною благодатию. О дальнейших степенях и формах этого участия не будем говорить. Заметим только, что дар Вам от Бога — священство — дает Вам возможность и даже налагает обязательство великого подвига — служения ближним. В этом служении своем Вы должны со страхом и смирением сознавать себя соучастником в деле Божественного спасения людей. Много случаев проявления любви к ближнему предоставляет это служение. Особенно в духовничестве: исповеди и руководстве. Многажды будет Вам предоставлена возможность «душу свою полагать за овцы своя»[226], вернее, Христовы овцы, и други, и братья своя. Слишком в сторону от прямой темы уклонился я по влечению своему рассуждать о том, что Бог нас так безмерно любит, что все случающееся с нами можно и должно принимать и понимать как Его милость и благодеяние, и поэтому всегда и за все должно благодарить и радоваться[227]. 2 . Относительно Вашего «неверия», помню, хотел сказать Вам, что душа Ваша, благодаря пережитому Вами периоду «неверия», и теперь, и после — легко сравнительно — при умалении действия благодати может слагаться на привычную ей складку — чувство сомнения или неверия, но Вы не придавайте этому большого значения и не смущайтесь, а только знайте, что это неверие поверхностное и является только показателем умаления благодати и охлаждения сердца. Тогда хорошо молиться до тех пор, покамест не согреется сердце, покамест не будет препобеждено это чувство холода и неверия. Вообще Богу угодно, чтобы мы испрашивали у Него молитвою всякий дар благодати: веры, смирения, терпения и проч. Все это сначала дается вкусить душе даром, но затем благодать отымается (главным образом за возношение и гордость), и тогда человек должен сам с трудом искать ее для того, чтобы снова получить ее более прочным образом по сознательному к ней влечению и разумному усвоению. — 62 —
|