|
Посылаю Вам вместе с этим письмом письма старца отца Силуана. Немного скажу о нем. С первых дней моего прихода в монастырь душа моя благоговела пред ним больше, чем пред кем бы то ни было другим из людей, которых я знал, с которыми встречался. Душа моя всегда как-то особенно смирялась в его присутствии[217]. Много раз Господь привел меня встречать его, а иногда и беседовать с ним, когда лицо его сияло неизъяснимым светом и красотой[218]. Приходилось мне видеть и других монахов в таком состоянии, когда лица их казались ангелоподобными (но это не часто, иногда при причащении больных, при постриге в схиму), — однако никогда не видел я подобных сему простецу. Знаю, что он день и ночь пребывает в молитве; ему Господь даровал такую благодать, что он и в присутствии людей не прерывает молитвы, то есть они ему не очень — то мешают, а по любви своей к людям — он даже любообщительный, во всяком случае не тяготится общением с людьми, чем отличается от других подвижников, которые для пребывания в молитве нуждаются в безмолвной обстановке и уединении. Я узнал его ближе совсем недавно — еще нет года. Раньше не приходилось мне с ним беседовать более или менее обстоятельно, и лишь на общих работах (по закону душевного притяжения, быть может) немного урывали мы для беседы времени, больше о послушании, о молитве. В начале текущего года Бог привел меня беседовать с ним более обстоятельно, и с тех пор мы духовно сблизились, он расположился ко мне, а я много — много благодарил Бога за то, что Он дал мне радость беседовать со Своим избранником. Много он мне помог; сказал, по — монашески выражаясь, «на пользу». В своей беседе, как человек почти безграмотный, он так прост и вместе не умеет последовательно (от низшего к высшему) объяснить свои высокие мысли, что понимание его бывает для большинства людей очень трудно, — а другие так и совсем не могут понять и оценить богодарованную мудрость его[219]. Уроки его немногословны, но для проведения их в жизнь потребен великий труд на долгие годы, потребуется пролить много слез, и перестрадать много, и много претерпеть неизбежных искушений, и тогда при постоянной молитве и великом смирении, быть может, достигнет человек начальных степеней тех добродетелей, о которых он говорит. Благодаря постоянному пребыванию в молитве умной (хранение ума своего чистым в Боге), он очень забывчивый человек. Случается, что он забывает о сказанном ему столь основательно, что даже при напоминании не может вспомнить, была ли речь о том или нет. Так же и в писаниях своих он забывает, что он писал и чего не писал, и поэтому нередко повторяется. — 59 —
|