Ничего страшного

— Что ты гоношишься, — закричала она, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо и грозно. — Сдавайся. Дом окружен. Ты что, не слышишь эти соседские голоса за окном?

А Ваня, вынув из-за пазухи рвавшегося на волю кота, пообещав ему, что колбаса с кефиром никуда от него не убегут, принялся искать в снегу потерянный ключ, но жуткое ощущение того, что некто пристально наблюдает за ним из темноты, заставило его мгновенно выпрямиться и резко развернуться. Действительно, из-за угла дома выглядывал человек. Заметив, что Ваня его увидел, он скрылся. Ваня направился к нему, надвинув на лоб немыслимую свою ушанку и грозно помахивая пакетом с продуктами. Весь его бывалый облик без обиняков свидетельствовал о том, что это человек нешуточный. Оценив расстановку весьма и весьма неравных сил, Мурманск не рискнул так сразу набрасываться на него. Тем более что и схватка с куда более деликатно сработанным Лазарем, если бы не Эльвира, неизвестно бы чем еще закончилась для бывшего моряка. К тому же Эльвира, должно быть, уже вызвала милицию. Поэтому Мурманск свел свою задачу к элементарному затягиванию времени.

— Холодно, — сказал он миролюбиво, потирая руки и поднимая воротник.

— Нежарко, — согласился Ваня.

— Снегу поначалу было мало этой зимой, — продолжил свои метеорологические наблюдения Мурманск.

— Негусто, — вновь подтвердил Ваня.

— Посевам это плохо, им влага нужна, покров от мороза, — углубился в рассуждения Мурманск.

— Да, для посевов это полная, можно сказать, хана, — кивнул Ваня.

— Да, но теперь снега много. Вот намело-то. Сугробы, — раскинул руки Мурманск. — Теперь посевам хорошо.

— Хорошо, думаете? — подозрительно спросил Ваня и тут внезапно, не выпуская из рук сумку с яйцами и кефиром, схватил Мурманска за грудки, тряхнув его для острастки. — Ты чо здесь ошиваешься? На стреме стоишь? Зубы мне заговариваешь? Чтоб я тебя здесь больше не видел!

— А я ничего! — струхнул перед грубой силой Мурманск. — Я просто. Я — от соседки, — попытался он кивнуть в сторону Эльвириного дома. — Соседи мы.

По всей видимости, Мурманск уже и сам был не рад, что ввязался в эту историю, — слишком много вокруг обнаружилось этих братанов-уголовников: один в доме, один в сарае, один держит его чуть не за шкирку, сколько их еще привалит! Да и что ему, в конце концов, за чужое добро погибать!

— Соседи, говоришь? — подозрительно спросил Ваня, разжимая пальцы.

— Соседи, соседи, — залепетала Эльвира, приковылявшая доложить, что милиция вот-вот будет.

— Какие они соседи! — вдруг раздалось из сарая. — Разбойники они, уголовники, воры, тати ночные, поганые супостаты! — Это Лазарь выплюнул наконец Эльвирин платок и подполз к двери, пробуя дотянуться до нее ногой. — Откройте!