|
- Нет! – торжествующе воскликнула тетушка Лизы, - отвар чеснока в сахарном сиропе! - Что вы говорите! Ну-ка, ну-ка, расскажите, не слышал. - В стакан горячего сиропа кладете два зубчика чеснока, можно добавить немного крахмала. Одна столовая ложка утром натощак – и все, я готова. - В смысле, кашля больше нет? - Разумеется. - А я напираю на профилактику. - Правильно. - И, знаете, открыл для себя настоящее чудо – лук. - Вот! Сергей Кириллович, дорогой, как мне было больно, я своему... неважно... говорю, ешь лук, ешь, а он... - Элементарная безграмотность, Светлана Викторовна. - Согласна с вами! А потом, когда рак свистнет, бежим в больницу, в аптеку... - Врачей ругаем: плохие, лечение не помогает. А вот всего один пример: принимайте с осени по две таблетки аскорбинки по утрам после завтрака – и не заболеете. Я пью – и не простужаюсь. А если простужаюсь – лук. И здоров. Лиза и Галина сразу почувствовали себя чужими на этом празднике здорового образа жизни. Им бы пришлось долго думать, чем заняться, но в прихожей раздался звонок. Когда Толстикова открыла дверь, на пороге перед ней стоял Сидорин. *** Лиза была растеряна. Она не знала, как вести себя с Асинкритом. Он больше не вызывал раздражения, более того, когда Сидорин стоял на пороге, весь сияющий и даже какой-то светлый, Толстикова обрадовалась ему. Как старому доброму знакомому, которого не видела много лет. А он поцеловал в щеку Галину, пожал руку Лизе, немножко дольше, чем принято – всего на мгновение, но дольше, - задержал ее руку в своей. Присвистнул, изображая удивление: «Однако, как вы легкомысленно одеты». Только пять минут спустя, Толстикова поймала себя на том, что на перебой с Глазуновой объясняет ему все, происходящее здесь. А Сидорин продолжал сиять, как медный грош в посудной лавке. А еще он был загорелый и пропыленный, пропахший зверобоем и донником. И все время повторял: «Как же я по вас соскучился». И в этом «по вас» не было намека, двусмысленности. Асинкрит просто радовался. Ибо как не прекрасны дороги и встречи на них, нет ничего лучше возвращения домой. Позже Сидорин скажет Лизе: «Ты открыла мне дверь в домашнем халате, и я вдруг понял, что вернулся домой». Но это будет позже, а пока он раскланялся с любителями здорового образа жизни, шепнув Светлане Викторовне и показывая взглядом на Романовского: - Удивительный, глубокий человек. Горжусь знакомством с ним. - Вы тоже психотерапевт? – также перешла на шепот Светлана Викторовна. - Пожалуй, да. Только без «терапевт». Мы с Сергеем Кирилловичем каждое утро на углу Советской и Урицкого сдаем пустые бутылки. - Лизе потом пришлось долго объяснять тетушке, что это была всего лишь шутка. — 101 —
|