|
С улицы донесся шум мотора. А уже через пару минут к честной компании присоединился Михаил. Обошлось без «штрафной», но отец Леонид и Георгий заставили его прочитать: «что-нибудь из Фета». Это было немного умилительно: деревенская изба, за столом – священник, писатель, артист и фермер. В отличие от других у фермера не было бороды, но были огромные, рабочие руки, широкое добродушное лицо и какая-то по детски доверчивая улыбка. И вот этот человек стал читать: Шумела полночная вьюга В лесной и глухой стороне. Мы сели с ней друг подле друга. Валежник свистал на огне. И наших двух теней громады Лежали на красном полу, А в сердце ни искры отрады, И нечем прогнать эту мглу! Березы скрипят за стеною, Сук ели трещит смоляной… О, друг мой, скажи, что с тобою? Я знаю давно, что со мной! - Вот, такие стихи, - закончив читать как-то виновато произнес Михаил. - Скажите, - Покровский даже подался вперед, - а почему вы прочитали именно это стихотворение? - Не знаю. Правда, не знаю. Может быть… Мне вчера доски привезли. Много досок, я строительством помаленьку занимаюсь. Так пришлось потом полночи эти доски к дому перетаскивать. - Не понял, Михаил. А днем нельзя? - Да вы что? Сразу же украдут. - Кто? - Да свои же, соседи. Вот, сбился, о чем мы? - О стихах, друг мой, - улыбнулся Георгий. - О стихах… Таскаю я, значит, доски. Темно, ветер, березы скрипят… - Понятно. За разговором незаметно шло время. Покровский посмотрел на часы и ахнул: был уже четвертый час ночи. - Народ, а мы не слишком… - Ни о чем не беспокойся, Арсений, - вот так просто отец Леонид перешел на «ты» с Покровским, - тебе сейчас хорошо? - Очень. - Так давай ценить это. А выспаться – всегда успеем. Ты лучше… - Что? Говорите. - Утром заметил, что ты написал что-то. Стихи мы уже слушали, может, прозу послушаем? - А к месту ли? – Покровский был в нерешительности. - А по-моему лучшего места для первой читки не придумаешь. Мы не сентиментальные барышни, а серьезные мужики, деликатничать не будем, - говорил отец Леонид серьезно, но глаза его смеялись, - понравится рассказ – так прямо и скажем, не понравится – тоже не смолчим. - А откуда ты, батюшка, знаешь, что это рассказ? - Так ведь для романа листков маловато будет. - Да и роман нам за ночь не осилить, - поддержал друга хозяин дома. - Убедили. Правда, я не правил его, даже не перечитывал… Короче, он откашлялся, - «Фекла». Так рассказ назыается. И чтение началось: «Самое первое воспоминание ее жизни: белые хлопья снега бьются в маленькое окошко, возникая из мрака, из пугающей темноты. Мама дышит ей в затылок и не хочет снимать с пальца широкое медное кольцо. В кольце отражается свет от лампы и мамино лицо. И ещё низкий скрипучий голос: — 64 —
|