|
Кто сказал, что вы не можете жить в качестве советника по брачным вопросам так же обеспеченно, как и в качестве секретарши? Ведь имеют ся государственные брачные советники. Но с этой идеей никто не пришел к вам домой, когда вы были молодыми и ищущими, потому что никто в вашем окружении не обладал сам этим талантом посредничества и не смог распознать его в вас. Это был только пример, и на этом мы остановим- ся, хотя список таких примеров можно продол-' жить до бесконечности. Впрочем, это излишне, вы сами поняли, что я имею в виду. Я могу только сказать, что Бог хранит отважных и тех, кто твердо осуществляет свои намерения. Смешной успех моих ранних докладов всегда был отражением разговоров между моей матерью, нуждавшейся в уверенности (мой Бог, Гертель, на что же ты будешь жить, когда состаришься?), и мной, я же была полна дикой решимости жить по моему инкарнационному намерению. Обе были правы. Моя форма существования, если судить с точки зрения моей матери, намерения которой были в своей основе отличны от моих, вызывала прямо ужас. Она хотела иметь свой дом, мужа, уверенность и знания, откуда придут деньги следующего первого числа. Полностью легитимно. Она разделяет эти намерения со многими сотнями тысяч женщин на этом свете. И без этих женщин мы давно уже имели бы серьезные социальные трудности, потому что прочные внутренние связи государства вплоть до скончания века нужно искать только в семье. Как сказано в социологии, семья есть зародышевая ячейка каждого государства. Дело обстоит так, что я вовсе не испытываю тихой и порой болезненной тоски по дому, двору и очагу, в скрытом виде спрятанной в моей груди (не смейся, Гертруда), однако интенсивность моих намерений действительно оттеснила эти чувства глубоко в подсознание, в пользу почти мужских черт характера. В глазах женщины с такими же намерениями, как у моей матери, я должна была быть либо ошибочной конструкцией либо воплощением борца новой формации женщин. Однако я не была ни тем, ни другим. Я просто следовала моему внутреннему голосу. Я не хотела ни создавать новый образ женщины, ни мазать мужчинам масло на хлеб, и при этом я не ощущала мою жизнь следствием генетической ошибки. Я просто делала то, что считала правильным. И этим я уже очень рано приводила мою семью в отчаяние. Это было для меня, говоря задним числом, очень неприятно, потому что моя семья состоит из весьма уважаемых людей, которым никто не захочет причинить чего-либо злого. Только что я могу сделать, если эти милые люди, как нарочно, предлагали генетический основной материал в котором я нуждалась, и при том точь-в-точь в необходимой констелляции. О, как бесчувственно бездумно это звучит! Здесь некто вполне расчетливо использовал материальный потенциал, чтобы осуществить свои инкарнационные намерения. Только никаких упреков, милые читатели, потому что точно то же самое вы все уже сделали. — 162 —
|