|
Однако имеются и имелись также другие Возьмем пример, который мы все знаем: Иоганн Вольфганг Гёте, для меня синоним гениальной инкарнации в лучшем смысле. Каков был этот чел9век? Во-первых очередь о нем можно сказать, что он не был тем, что называется «дитя печали». Он был предан светским удовольствиям и оставался почитателем благородной женственности, которая никогда не оставляла его бездумным потребителем. У него возникали мысли о каждой или при каждой связи, которую он имел, — характерная черта, от которой мы до сих пор получаем пользу когда думаем об изысканных женских образах его произведений, особенно о Гретхен. Во-вторых, то, что можно сказать без дискуссий, это что родители Гете не были корифеями духа. Его отец, юрист и советник, был скорее буржуазен и педантично требователен, в то время как мать была точно такой, как описано в его стихотворении о составе его личности: от матери радостная натура... Итак, имелась возможность точно так же прожить свое земное бытие юристом и когда-нибудь — вполне состоятельному мужчине — благословить временное бытие. Однако (и в этом было его ин-карнационное намерение) он оказался жадным до знаний, образования, языков, красоты и чувств во всех их проявлениях. На сигнал этих колебаний первым ответил граф Торанс, который взял его во французский театр. Этим он дал пищу страсти, которая началась уже раньше в кукольном театре. Я не буду перечислять тех, кто ответил на сигнал, или тех, на чьи сигналы он реагировал, однако должен быть назван Гердер, без которого Гёте, возможно, никогда не стал бы гигантом, каким он является нам и теперь. «След его земных дней не может сойти в вечность». Что же, собственно, делает, гигантским этого человека, Гете, что ведет к этому незабываемому впечатлению, существующему сегодня точно так же, как сто и двести лет назад. Нет, не его театральные пьесы. Они являются только результатом. Действительно гигантской была его универсальная любознательность, его никогда не уменьшающийся натиск образовывать себя дальше во всех областях и его дар видеть знаки, которые были указателями направления на его жизненном пути. Как сказала сущность, которую называли Штайнер: «Ты должна учиться распознавать знаки (1), и правильно их истолковывать (2), иначе мы не имеем никаких шансов. Снова это «мы». Нет не множественное величественное и не доверительное «ты» и «я», и совсем не это тупое «мы», какое мы знаем из выражения «Ну, как у нас сегодня дела?» — 160 —
|