|
в круговороте недовольства и мучительных недоразумений. Распределяя воспринимаемые явления по шкале их относительной ценности, мы оставляем за собой лишь три возможных типа реакции на каждое из них; влечение, отвращение или безразличие. Если то, что мы воспринимаем, подкрепляет наши личные определения, возникает влечение. Если наши личные определения оказываются под угрозой, возникает отвращение. Если же воспринятый феномен не подкрепляет наши личные определения, но и не ставит их под угрозу, мы относимся к нему с безразличием. Все, что невозможно включить в систему соотнесений, мы попросту игнорируем. Ничто не воспринимается как таковое: весь наш опыт согласуется с нашей потребностью в определениях, а следовательно, все явления классифицируются в соответствии с тем, насколько они удобны в качестве ориентиров для соотнесения. В мысли самой по себе нет ничего дурного, хотя в свете некоторых наставлений к медитации может показаться, что это не так. Согласно дзогчену, мысль — это естественная функция Ума. Мысль — столь же естественное проявление нашего физического существование, как и другие формы чувственного восприятия. Но как только мы осознаем, что Ум — это океан пространства, лишенный всяких соотнесений, дуалистический узел страха развяжется сам собой. Погружаясь в это пространство, мы совершим потрясающее открытие: избавиться от соотнесений не значит умереть. Если мы сможем естественно и без усилий поддерживать присутствие, не впадая в дремоту и забытье, то в нас пробудится спонтанная ясность. Звезды зажгутся в небе, и сияние их отразится в океане бытия, свободном от каких бы то ни было соотнесений. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ Вопрос: Вы говорили, что явления от природы лишены соотносительных качеств, но мы сами низводим их до уровня условных ориентиров, помогающих заслониться от страха перед небытием. Не могли бы вы привести пример? Кхандро Дечен: Пожалуйста. Подобные идеи обычно усваиваются не сразу, так что и впрямь имеет смысл привести какие-то другие примеры условных ориентиров и рассмотреть, как мы с ними обращаемся. Если вы, допустим, плывете на корабле, вам нужно как-то прокладывать курс — и тогда солнце и звезды в качестве ориентиров приносят только пользу. Поэтому, рассуждая об отказе от ориентиров, мы вовсе не утверждаем, что необходимо раз и навсегда отвергнуть все, с чем мы привыкли соотноситься в этом мире. Практические ориентиры выполняют важную функцию. Отказаться нужно не от них, а от своей потребности беспрерывно твердить: «Я нахожусь здесь! Это место безоговорочно подтверждает, что я — 48 —
|