|
«Сегодня религия, – говорит Дон Капитт, – должна быть недогматичной. Нет ничего трансцендентного, во что необходимо верить или на что нужно надеяться. Поэтому религия должна стать непосредственной и глубоко прочувствованной связью с жизнью вообще и вашим индивидуальным существованием в частности». В этом духе я попытался понять учение Будды. Восстанавливая образ человека Сиддхаттхи Готамы и очищая его идеи от распространенных религиозных представлений его времени, мне нравится думать, что подобный подход, возможно, вдохновлял и его самого. Находите вы мой получившийся коллаж убедительным портретом этого человека и его учения или нет, мне как мирянину, живущему в современном мире, он помогает больше, чем любой из возможных образов Будды, предлагаемых традиционным буддизмом. Что в учении Готамы наиболее оригинально? Существуют четыре основополагающих элемента Дхаммы, которые нельзя вывести из общих представлений индийской культуры того времени. Вот они: 1. Принцип «взаимообусловленности, взаимозависимого происхождения». 2. Механизм Четырех Благородных Истин. 3. Практика бдительного осознания (внимательности). 4. Сила уверенности в себе. Эти четыре аксиомы обеспечивают основу, достаточную для нравственно твердого, практически реализуемого и интеллектуально последовательного образа жизни, который подразумевал Готама. Это матрица, которая структурирует его видение нового вида культуры, общества и (государства). Но Дхамма Готамы больше, чем просто ряд аксиом. Ею нужно жить, а не просто принимать на веру. Из этого следует, что нужно принять этот мир во всей его обусловленности и конкретности, со всей его ненадежностью и шаткостью. Это требует абсолютной честности перед самим собой, готовности бороться с самыми глубокими страхами и желаниями и мужества сопротивляться тяге к воображаемой безопасности «места». Посреди хаоса и смятения Дхамма призывает нас обращать пристальное внимание на то, что происходит в каждый момент жизни, чтобы сопротивляться инстинктивному стремлению следовать привычным реакциям и отвечать с устойчивой и нормальной точки зрения «основы». Но Дхамма Готамы больше, чем просто ряд аксиом. Ею нужно жить, а не просто принимать на веру. Из этого следует, что нужно принять этот мир во всей его обусловленности и конкретности, со всей его ненадежностью и шаткостью. Дхамма Готамы требует чуткости, которая пронизывает и преобразует отношения с другими. «Кто заботится обо мне, – сказал он, – должен заботиться и о больном». Следуя призыву принять страдание, начинаешь сопереживать тяжелому положению других существ. Их боль становится твоей собственной. Шантидэва более чем через тысячу лет после Первого собора в своем Пути бодхисаттвы идет еще дальше. Он утверждает, что раз сострадательный Будда относился к другим, как к себе, то, покуда в мире есть боль, он тоже будет страдать. «Заботиться» о Будде означает прислушиваться к «зову» (по выражению Эммануэля Левинаса, философа, которого я встретил во Фрайбурге много лет назад), который молча исходит от лика и глаз другого: «Не убивай». — 174 —
|