|
Третьей возможности здесь не дано. Если «я» существует как незыблемое, значит, его можно обнаружить в одном из этих вариантов. Например, вам говорят, что в доме из двух комнат находится слон. Ясно, что он должен оказаться в одной из этих комнат. Вы проверяете, но ни в одной из комнат слона нет, и вы наглядно убеждаетесь в том, что слона вообще нет в доме. Буддизм исходит из того, что если объект невидим, то это не значит, что его не существует вообще. К примеру, существует много различных духов, невидимых нами. Но если мы не видим видимые объекты, то их действительно здесь нет. Если я скажу: «В доме находится слон». Вы ответите: «Слона нет». На вопрос «почему его нет?» вы отвечаете: «Потому что мы не видим слона». Это верно, но такого ответа тоже не достаточно для логического обоснования. Я могу задать встречный вопрос: «А есть ли здесь элементарные частицы? Есть ли ультразвук?» Все это вы никак не сможете воспринять. Ненаблюдение объекта не является достаточным критерием для его отрицания. Тогда ваша ошибка в обосновании к вам же и вернется. Более убедительно будет звучать следующий ответ: «Я не вижу слона, потому что слон – видимый объект, следовательно, раз я не вижу его, то его нет. А ультразвук, элементарные частицы не являются видимыми объектами, я их не вижу, но они могут здесь быть». Таким образом, если у вас нет критерия достоверности, тогда вы ничего достоверного, истинного утверждать не можете. Вспомним о четырех благородных истинах. Почему Будда говорил «истины»? Потому что они достоверны, истинны. Хотя четыре благородные истины как существующие объективно являются иллюзиями, тем не менее, в относительном плане они достоверны, истинны. Таким образом, мы можем удостовериться в том, что других вариантов, кроме рассматриваемых в обосновании, быть не может. Третий пункт медитации состоит в развитии в себе убежденности в том, что «я» не может существовать как единое с телом и умом (пятью психофизическими совокупностями), и обосновываем это следующим образом. Если «я» – это тело, то какая же конкретно часть этого тела? Ведь тело – это соединение пяти основных частей, и тогда должно существовать пять «я». Здесь налицо ошибка. Если «я» – тело, то оно не могло бы думать, но ум размышляет, и ум – не тело. Если мы считаем «я» телом, то возникает много погрешностей в обосновании, и таким образом можно удостовериться, что «я» не тождественно телу. Затем это же «я», которое мы отрицаем как объективно существующее, мы начинаем исследовать на предмет того, является ли ум этим «я». Если «я» – ум, в этом случае нас никто не мог бы видеть, так как ум невидим. Мы не могли бы принимать пищу, поскольку эту функцию выполняет тело. Утверждение: «Я – это ум» вступает в противоречие с непосредственной достоверностью. Любое обоснование в буддизме возвращается к непосредственно достоверному. А если бы обоснование восходило к обоснованию, то это был бы бесконечный процесс, и вряд ли можно было бы что-то доказать. Поэтому критерий достоверности должен восходить к непосредственно достоверному, которое мы можем воспринимать органами чувств. — 68 —
|