|
- Что это? - Не знаю. - Жуть какая, - в адрес конника. - Встал, едет сюда (встревоженно-недоуменно). Он нас видит, а мы его. Он во всеоружии, подъехал метров на двадцать. - Что он тут делает? Ишь куда забрался! На нем металл, но кажется черным-черным. Шлем в виде кастрюли с рожками, у лица кастрюля плоская, сверху - пластинка, и все это еще в решеточку. - Нечего ему здесь делать. - Стоит и ничего не делает, и ни туда, и ни сюда, подъехал бы хоть. Продвинулся чуть, метра на два. - Интересный товарищ. - От своих что ли отбился? - Ты куды? Тот потихонечку бочком-бочком и уезжает. Мы шумною толпой стоим и обсуждаем происшествие. Все одеты довольно тепло - в шубки из лохматого длинношерстного коричневого меха, может быть, медвежьего. У одного из спутников за распахнутым воротом просматриваются металлические пластинки. Шлемики на головах у кого остроконечные, у двоих шапки, у одного из них железный набалдашник, а из-под него мех, а у другого что-то лохматое. Три коня сзади и у меня под уздцы, гнедые, с разными пятнышками. Я своего по морде хлопаю, у него белая проточина на морде. Конь собственный, отношусь к нему довольно бережно. Сбруя кожаная, достаточно аккуратная, но и грубая. Седло и попонка на коне старенькие. Возвращаемся минут десять на полянку, а там шатерчик, это полушатер, полуземлянка, что-то на скорую руку сооруженное. Полступеньки выкопано в снегу. Крышка, под ней завалено тряпками довольно плотными, мешок, продукты, плащ теплый. По дороге сюда пару заброшенных поселков встретили, не особо интересных. На одной из полян обломки довольно капитальной хижины встретили, решили переночевать. Дверь в хижину закрыта изнутри, пришлось выламывать. Там тело. Умер, видимо, от ран, дырок в нем было порядочно, рука сломана. Вынесли все съестное. Рядом решили вырыть землянку, но наткнулись на второй труп, без верхней основной части тела, не больше месяца пролежал. Голову так и не нашли. А одеты они не по-нашему, местные, не наши. Еще три лошади и один человек возле костра, тот здоровяк, который сразу же согласился ехать. Смотрит на лезвие своего тяжеленького топора. У него удрученный вид по этому поводу. На мне тоже есть оружие: меч длинный висит на боку, бьет по ноге, щит за спиной висит, справа висит небольшой топорик, лук привязан к коню. А у того махина топорик, вообще не понятно, как его поднять можно. Не ели. Я забираюсь в землянку на боковую. Засыпаю, а этот товарищ в мозгах крутится: его достаточно таинственное появление и отъезд. Ну это-то понятно, оценил, что дадут по шее, и уехал. Устал немножко. — 271 —
|