Возвращение к истоку

И так, я подвожу итог: люди, у которых нет бытия, пы­таются достичь его посредством приобретения вещей — по­стов, имен, славы.

Иногда случается даже и так: один человек в Америке убил семь человек. Из всех семерых он не знал ни одного. На суде его спросили: «Почему?» Он сказал: «Я не смог стать знаменитым, поэтому я подумал, что, по крайней мере, я мо­гу стать пресловутым, но я должен был стать кем-то. И я счастлив, что моя фотография напечатана на первых страни­цах газет как фотография убийцы. Теперь вы можете делать со мной все, что хотите. Теперь я чувствую себя кем-то. И суд начал волноваться, правительство начало волноваться, люди стали волноваться, и обо мне пишут во всех газетах — я могу представить себе каждый отель, ресторан, люди будут говорить обо мне повсюду. По крайней мере на один день я стал знаменитым, известным.

Все политики — убийцы. Вы не видите этого, потому что глубоко внутри вы также являетесь политикам. Только на днях был убит Муджабур Рахман. Всего несколько дней назад он был отцом нации. И для того чтобы стать отцом на­ции, он совершил столько всего плохого. Он убил стольких людей — или создал ситуацию, в которой они были убиты. Теперь он убит своими собственными коллегами. Весь его кабинет снова у власти, и люди, которые решили, что его нужно убить — теперь они стали президентами, примьер-министрами и министрами. Но все они были его коллегами, и никто ничего против них не имеет. Никто ничего против них не имеет. Мир кажется просто невероятным. Теперь они — великие люди. И кто-то в их собственном кабинете, может быть, пытается убить Мусташе Ахмеда.

Все политики — убийцы, потому что они заботятся не о вас. Их заботит их собственное чувство: они должны быть кем-то. Если для того чтобы почувствовать это, они должны совершить убийство, отлично. Если для того чтобы почувст­вовать это, они должны совершить насилие, отлично.

Несколько дней назад я прочел нечто. Я не мог в это поверить, но это факт. Я читал книгу о Ленине. Кто-то при­гласил его послушать симфонию Бетховена. Он отказался, и при этом стал очень нервным. На самом деле он чуть не на­бросился на человека, когда говорил «нет». Человек, который пригласил его, не мог понять, почему он так сильно разо­злился. Он сказал: «Но почему? Симфонии Бетховена — одно из самых великих творений в мире». Ленин сказал: «Может быть, но вся хорошая музыка против революции, потому что она дает вам такую глубокую наполненность, она успокаивает вас. Я против всей музыки».