Возвращение к истоку

Как вы можете заставить себя любить? Если вы не лю­бите человека, вы его не любите. Что вы можете с этим по­делать? Вы можете пытаться, притворяться, заставлять себя, но произойдет совершенно противоположное: если вы пы­таетесь полюбить его, вы будете ненавидеть его еще больше. Это будет единственным результатом ваших усилий, и вы воз­ненавидите этого человека, потому что начнете мстить. Вы скажете: «Этот человек так уродлив, потому что я сделал все, что только мог, чтобы его полюбить, но ничего так и не вы­шло?» Вы переложите всю ответственность на него. Вы заста­вите его чувствовать себя виноватым, как если бы он сделал что-то плохое. Но он ничего не сделал.

Вы не можете достичь любви посредством воли, вы не можете достичь молитвы посредством воли, вы не можете достичь позы посредством воли. Вы должны почувствовать. Чувство есть нечто совершенно отличное от воли.

Будда стал Буддой не посредством воли. В течение шести лет он постоянно пытался достичь посредством воли.

Он был человеком мира, воспитанным как принц, воспи­танным для того, чтобы быть царем. Его, должно быть, учили тому, что говорил Чанкайя.

Чанкайя это индийский Макиавелли, и даже более хит­рый, чем Макиавелли, потому что ум индусов наделен таким качеством, что они могут достичь самых корней. Если они становятся Буддой, они действительно становятся Буддой. Если они становятся Чанкайей, никто не может с ними в этом сравниться. И если они идут, они идут к самым корням. Перед Чанкайей даже Макиавелли выглядит немного незре­лым. Чанкайя есть абсолют.

Будду, должно быть, учили; каждого принца нужно учить — самая выдающаяся книга Макиавелли называется «Принц». Его, должно быть, учили всем путям мира; он нахо­дился в слишком тесной связи с мирскими людьми. Он дол­жен был цепляться за свою власть. Но затем все оставил. Но оставить дворец легко, покинуть царство легко. Трудно оста­вить натренированный ум.

В течение шести лет он пытался достичь Бога посред­ством воли. Он исчерпал все человеческие и даже нечелове­ческие возможности. Он сделал все; не осталось больше ничего, что бы он мог сделать. Но ничего не произошло. Чем больше он уставал, тем больше он отдалялся. На самом деле, чем больше воли и волевых усилий он прилагал, тем все большее и большее опустошение он ощущал — «Бога нигде нет» Ничего не произошло.

В один прекрасный вечер он сдался. В эту самую ночь он стал просветленным. В эту самую ночь праятна шаитилья, расслабление от усилий, случилось. Он стал Буддой не благо­даря силе воли, он стал Буддой, когда сдался, когда поднял свои руки вверх.