|
Я слышала, как ты говорил, что мы должны идти в одиночестве - но мне очень страшно. Начав путешествие по реке бытия, я врезалась в огромные валуны, и теперь я боюсь продолжить свой путь. Временами мне кажется, что этот страх - мое собственное творение, но он так силен, что у меня захватывает дух. Я не хочу сдаваться. Можешь ли ты чем-нибудь мне помочь? Садись... (СЛЫШЕН СМЕХ АУДИТОРИИ.) Я вижу искренность твоего вопроса. Мне также ясно, почему ты оскорбляешься, когда я критикую некоторых людей. Тебе показалось, что раз я неуважительно отзывался о так называемых великих личностях, то наверняка не буду дружелюбен и по отношению к тебе. Здесь ты меня не поняла. Я еще никогда не оскорблял и не подвергал критике обычных людей. Конечно, я обрушивался на притворщиков, скрывающих свои подлинные лица за масками превосходства. Кто-то же должен сорвать с них их маски. Это не оскорбление, это не неуважение. Более того, однажды они сами будут благодарны, что кто-то сорвал с них эти маски и открыл их подлинные лица, потому что расти могут лишь ваши подлинные лица. Маска не растет, она мертва. А ваше подлинное лицо почти забыто. Вы обманывали не только окружающих, но заодно и самих себя. Ваша подлинная сущность была забыта вами так глубоко, как ничто другое, и именно от этого происходит весь ваш страх. Подлинная сущность не ведает страха. Но беда в том, что наша подлинная сущность остается неразвитой, наши тела неумолимо стареют, а мы сами продолжаем изображать из себя то, чем мы не являемся. Я бью только когда вижу, что чье-то эго раздуто донельзя - его нужно проколоть. Но у тебя нет никакого эго - тебе нечего бояться. Я никогда не трону человека, если не увижу, что он несет в себе опасное, злокачественное эго. Такое эго я обязан вырезать. И понятно, что работа духовного хирурга - неблагодарна. Твой страх происходит от обусловленности. Я обрушился на папу и христианство, но твоя обусловленность кроется именно здесь. Где-то глубоко-глубоко в душе тебе было больно, твоя обусловленность была потрясена. Именно она создает все твои несчастья, а ты ее защищаешь. Ты говоришь, что боишься, будто я тебя не люблю, будто я не отвечу утвердительно на твой вопрос о любви. Повинуясь своему страху, ты уже защитила себя в своем же вопросе. Тебе надо увидеть - тебе не хватает лишь видения. Тебе необходимо увидеть, что, с одной стороны, ты желаешь быть любимой - а кто же не желает быть любимым?.. Ты хочешь быть любимой, но при этом ты опасаешься получить отрицательный ответ, и поэтому ты заранее строишь себе защиту. Ты продолжаешь свой вопрос, говоря, имеет ли значение, скажу я «да» или «нет»? Если это не имеет значения, то зачем вообще об этом говорить? Это имеет значение - смотрите глубже в собственные вопросы - потому что иначе ты бы и не затронула эту тему. Это для тебя безумно важно, но ты боишься получить мое «нет». Ведь наперед ничего не знаешь, поэтому лучше заранее подумать о защите. И твоя защита видна в следующей фразе: играет ли роль, что я скажу - «да» или «нет»? Так вот, я говорю тебе — 208 —
|