|
Мы все ждали, скажет ли он что-нибудь еще, но это было все. Его глаза закрылись, и его не стало. Я все еще помню ту тишину. Воловья телега проезжала по руслу реки. Я точно помню каждую деталь. Я ничего не говорил, потому что не хотел беспокоить мою бабушку. Она не сказала ни слова. Прошло несколько мгновений, и я стал немного волноваться за нее и сказал: «Скажи что-нибудь; не будь такой молчаливой, это невыносимо». Можете ли вы представить себе, она запела песню! Вот как я научился тому, что смерть должна быть отпразднована. Она пела ту же песню, которую пела тогда, когда впервые полюбила моего дедушку. Это тоже чего-то стоит: что девяносто лет назад, в Индии, они имела мужество полюбить. Она оставалась незамужней до двадцати четырех лет. Это было очень редко. Я спросил ее однажды, почему она оставалась незамужней так долго. Она была такой красивой женщиной… я просто шутя сказал ей, что даже король Чхаттерпура - государства, где находится Кеджурахо, — должно быть влюбился в нее. Она сказала: «Странно, что ты упомянул его, потому что он влюбился. Я отвергла его, и не только его, но и многих других тоже». В те дни в Индии девочки выходили замуж уже в семь, максимум в девять лет. Просто страх любви… если они будут старше, они могут влюбиться. Но отец моей бабушки был поэтом; его песни до сих пор поют в Кеджурахо и окрестных деревнях. Он настаивал, что пока она не согласится, он не выдаст ее замуж ни за кого. По воле случая, она полюбила моего дедушку. Я спросил ее: «Это даже более странно; ты отвергла короля Чхаттерпура, и, однако, ты полюбила этого бедного человека. Зачем? Он определенно был не очень красивым и не был выдающимся; почему ты полюбила его?» Она сказала: «Ты задаешь неправильный вопрос. Когда влюбляешься, «почему» не существует. Я просто увидела его и все. Я увидела его глаза, и во мне возникло доверие, которое ни разу не поколебалось». Я также спрашивал моего дедушку: «Нани говорит, что она полюбила тебя. С ее стороны все в порядке, но почему ты позволил браку произойти?» Он сказал: «Я не поэт или мыслитель, но я могу узнать красоту, когда я ее вижу». Я никогда не видел более прекрасной женщины, чем моя Нани. Я сам был в нее влюблен, и любил ее всю се жизнь. Когда она умерла в восемьдесят лет, я примчался домой и нашел ее там лежащей, мертвой. Они все ждали только меня, потому что она сказала им, что они не должны класть ее тело на погребальный костер, пока я не приеду. Я вошел, открыл ее лицо… и она была все еще прекрасна! В действительности, более прекрасна, чем когда-либо, потому что все затихло; даже шум ее дыхания, шума дыхания не было. Она была просто присутствием. — 39 —
|