Проблески золотого детства

БЕСЕДА СЕДЬМАЯ

Д евагит, когда ты иногда говоришь: «Хорошо» — Яшу, я неправильно понимаю: я думаю, что ты говоришь это мне. Вот почему она смеется. Но все же я утверждаю, что глубоко внутри меня нет ничего кроме смеха. Вы можете анестезировать мое тело, все, но не меня. Это за пределами вас.

То же самое справедливо для вас. Ваша глубокая суть за пределами любых химических препаратов. Сейчас я слышу хихиканье Девагита. Хорошо слышать хихикающего мужчину. Мужчина почти никогда не хихикает. Хихиканье стало исключительно собственностью женщин. Мужчины или смеются, или нет, но они не хихикают. Хихиканье как раз посередине. Это Золотая Середина. Это Дао. Смех может быть жестоким. Не смеяться — зто глупо, но хихикать - это хорошо.

Смотрите, как я могу сказать что-то многозначительное даже о хихиканье: «Хихиканье — это хорошо». Не беспокойтесь, даже если я скажу что-то правильно, это только старая привычка. Я могу разговаривать даже во сне, поэтому несложно разговаривать так, как сейчас.

Гудия знает, что я разговариваю во сне, но не знает с кем. Только я знаю это. Бедная Гудия! Я говорю с ней, а она думает и волнуется о том, почему я говорю и с кем. К несчастью, она не замечает, что я говорю с ней точно как сейчас. Сон - это естественная анестезия. Жизнь так тяжела, что человеку приходится умирать каждую ночь, по крайней мере, на несколько часов. А она удивляется, сплю я или нет. Я могу понять ее удивление.

Я не спал более четверти века. Деварадж, не волнуйся. Обычный сон… Я сплю больше, чем кто-либо другой во всем мире: три часа днем, и семь, восемь, девять часов ночью — так много, как никто не может себе позволить. В целом, я сплю двенадцать часов в день, но в глубине я пробужден. Я вижу себя во сне и ночью иногда так одиноко, что я начинаю говорить с Гудией. Но у нее много трудностей. Во-первых, когда я говорю во сне, я говорю на хинди. Во сне я не могу говорить по-английски.

И никогда не буду, хотя смог бы, если бы захотел. Иногда я пробовал и успешно, но удовольствие пропадало.

Вы должны знать, что каждый день я слушаю песню Нурджахан, знаменитой певицы на урду. Она может даже свести вас с ума. Что вы знаете о сверлении? Я знаю, что значит сверлить. Я сверлю Гудию этой песней каждый день. Ей приходится слушать ее, нет способа избежать ее. После того, как моя работа закончилась, я опять проигрываю ту же песню. Я люблю мой собственный язык… не то, чтобы это был мой язык, но он так прекрасен, что даже если он бы не был моим, я бы выучил его.