|
Я обычно останавливал под ним свою машину на протяжении стольких лет, что все поняли, что им не надо там парковаться, это мое место. Я не говорил им, но постепенно, медленно, это было принято. Никто не парковался под этим деревом. Если я не приезжал, это дерево оставалось для меня. На протяжении нескольких лет я парковался под этим деревом. Когда я покинул университет, я сказал «до свидания» вице-канцлеру, а потом я сказал: «Мне надо идти, становится темно и мое дерево может заснуть до того, как сядет солнце. Я должен попрощаться с ним». Вице-канцлер посмотрел на меня так, как будто я был сумасшедшим. Так смотрят на неприспособленного к жизни. И он все еще не мог поверить, что я могу сделать это. Поэтому он смотрел в окно, в то время как я прощался с деревом. Я обнял дерево, и на мгновение мы остались вдвоем. Вице-канцлер выбежал ко мне, говоря: «Простите меня, просто простите меня. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь обнимал дерево, но теперь я знаю, сколько все теряют. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь говорил «спокойной ночи» или «доброе утро» дереву, но вы не только преподали мне урок, я действительно понял». Через два месяца он позвонил мне, только чтобы сообщить: «Очень грустно и странно, но в тот день, когда вы уехали, что-то случилось с вашим деревом», — теперь оно стало моим. Я сказал: «Что случилось?» Он сказал: «Оно начало умирать. Если вы приедете сейчас, то увидите мертвое дерево без цветов и листьев. Что произошло? Поэтому я позвонил вам». Я сказал: «Вам надо было позвонить дереву. Как я могу ответить за него?» На мгновение воцарилось молчание. Потом он сказал: «Я всегда считал, что вы сумасшедший». Я сказал: «Вы до сих пор не поняли, кто же звонит сумасшедшему? Вам надо было позвонить дереву. А дерево находится прямо за вашим окном не надо никакого телефона». Он просто положил трубку. Я засмеялся, но на следующий день, рано утром, пока никто из университетских идиотов еще не приехал, я приехал, чтобы взглянуть на дерево. Да, цветов не было, но все равно был разгар сезона. Все исчезло не только цветы, но и листья. Остались только голые ветви. Я снова обнял дерево, и знал, что оно мертво. Когда я обнимал его в первый раз, был ответ, сейчас его не было. Дерево ушло, осталось только его тело, оно может стоять годами. Возможно, оно до сих пор стоит, но это всего лишь мертвое дерево. Я никогда не мог ни к чему приспособиться. Будучи студентом, я был помехой. Каждый профессор, который учил меня, смотрел на меня, как на наказание, посланное Богом. Я наслаждался тем, что был посланником божьим, я полностью насладился этим. Кто бы не наслаждался этим? Л если они думали, что я наказание, я доказал и это или даже более того - именно так, как они хотели. — 174 —
|