|
Вы видите, как прекрасно я выбрал ее? Она подходит. Я не подхожу. Моя бабушка всегда беспокоилась. Снова и снова она говорила: «Раджа, ты будешь неприспособленным к жизни. Я говорю тебе, что ты всегда будешь неприспособленным к жизни». Я обычно смеялся и говорил ей: «Само слово «неприспособленный» так прекрасно, что я влюбился в него. Теперь, если я приспособлюсь к жизни, помни, я ударю тебя по голове — и когда я говорю это, ты знаешь, что я имею в виду. Я действительно стукну тебя по голове, если ты будешь жива. Если ты умрешь, я приду к твоей могиле, и обязательно сделаю что-нибудь мерзкое. Ты можешь поверить мне». Она смеялась еще больше и говорила: «Я принимаю вызов. Я снова говорю, что ты навсегда останешься неприспособленным к жизни, буду ли я живой или мертвой. И ты никогда не сможешь ударить меня по голове, потому что ты никогда не сможешь приспособиться». И она была права. Я был неприспособленным во всем. Б университете; когда я преподавал, я никогда не присоединялся к другим, чтобы сфотографироваться. Вице-канцлер однажды спросил меня: «Я заметил, что вы единственный член коллектива, кто никогда не приходит для ежегодной фотографии. Все остальные приходят, потому что фотографию публикуют, а кто же не хочет, чтобы она была опубликована?» Я сказал: «Я не хочу, чтобы мою фотографию публиковали не вместе с таким количеством ослов. Л эта фотография навечно останется пятном на моем имени, извещая, что однажды я был связан с этой компанией». Он был потрясен и сказал: «Вы называете всех этих людей ослами? Включая меня?» Я сказал: «Конечно, включая вас. Вот, что я думаю, сказал я ему. - А если вы хотите услышать что-нибудь приятное, то вы обратились не к тому человеку. Обратитесь к одному из этих ослов». Нет ни единой фотографии, где бы я присутствовал, когда работал. Я был просто неприспособленным, я думал, что лучше не быть связанным с этими людьми, с которыми у меня нет ничего общего. В университете я был связан только с деревом, с деревом галмохаром. Я не знаю, существует ли это дерево на Западе или нет, но это одно из самых прекрасных деревьев на Востоке. Его тень действительно прохладна. Оно невысокое, оно вытягивает свои ветви вокруг. Иногда ветви одного этого дерева могут покрыть достаточно земли, чтобы под ними легко уместились пятьсот человек. А когда оно летом цветет, тысячи цветов распускаются одновременно. Это не скупое дерево, на котором распускается сначала один цветок, потом другой, нет. Неожиданно, за одну ночь, раскрываются все бутоны, и утром вы не можете поверить своим глазам — тысячи цветков! И они имеют цвет саньясинов. Моим другом было только это дерево. — 173 —
|