Мгновения вечности

На самом деле, правительство, скорее всего, раскаивалось, что совершило такую глупую ошибку. Они сделали наше движение общеизвестным. Теперь во всем ми­ре звучали наши имена, на всех языках.

Среди многих звонков и телеграмм, которые я получил, один звонок был от дзенского мастера в Японии. Он позвонил самому президенту Америки, он позвонил коменданту тюрьмы, и он сказал ему, что ему хотелось бы сказать хотя бы слово мне.

Он сказал коменданту: «Вы совершили ошибку, одно из самых больших преступ­лений за всю историю человечества, потому что мы изучаем дзен по его книгам в нашем монастыре. И, несмотря на то, что я сам просветленный, я не мешаю им. Когда он говорит, я знаю, что он говорит правильно, но способ его выражения со­вершенно уникален, только он может так сказать!»

Он позвонил мне, и этот пожилой человек, я не знаю его, просто сказал: «Я знаю, что где бы вы ни были, вы будете чувствовать блаженство, поэтому бесполезно даже спрашивать вас, как вы там? Я просто хотел передать вам, что мы все с вами, те, кто не знают, не считают».

Вечером телефонных звонков было столько, что им пришлось выставить два или три дополнительных телефона, чтобы принимать все эти звонки. Причем теле­грамм было столько, что им пришлось нанять еще несколько клерков для того, чтобы их принимать. Охранник ночью сказал мне: «Вы вызвали такой хаос в тюрьме! В этой тюрьме было столько министров, кандидатов в президенты, но мы еще никогда не видели столько любовных откликов, которые приходили бы к нам со всего мира. Вы можете быть уверены в том, что правительство не сможет на­вредить вам. За вами наблюдает весь мир. Они могут принести вам беспокойства, но никто не сможет причинить вам вред. Они не станут рисковать».

— Когда старик сказал мне по телефону: «Те, кто знают вас, всегда с вами, и с ва­ми еще множество тех, кто вас не знает их просто не счесть». Все эти люди, Бодхидхарма, Махакашьяпа, Гаутама Будда, все они кричат в один голос: «Зачем вы посадили этого человека!» Он представляет собой живую преемственность, он послал своих учеников в Индию, и одна из его монахинь приезжала к нам в общи­ну каждый день на праздник.

Дзен — это живое учение, единственно живое учение.

Последователь учения дзен интересует мое учение также, в Японии есть много дзенских мастеров, у них большие монастыри, и они учат дзен по моим книгам.

Когда я был в тюрьме, я получал тысячи телеграмм и телефонных звонков, пи­сем. Многие дзенские мастера протестовали, но ни один индуистский религиозный лидер не высказал своего протеста. Протестовали многие суфии. В Индии в Аджмере — главное представительство суфиев, потому что там находится могила одно­го из самых известных суфиев Низамуддина Чишти. Он был таким возвышенным, что о нем даже нет воспоминаний, как о личности. Чишти — это одна из школ су­фиев, особая школа суфиев. Человек, который возглавляет сейчас этот орден, по­слал мне телеграмму, он никогда раньше меня не видел. Он цитирует суфийское высказывание.