Мгновения вечности

Я жил вместе с суфиями, мне понравились эти люди. Но им не хватает одного шага до превращения в Будду. У них красивая поэзия (иначе и быть не может, ведь суфии сочиняют их из любви), но их переживания навеяны галлюцинациями. В суфизме ум доводят до такой степени, что вы почти сходите с ума по возлюблен­ному. Дни, проведенные в отрыве от возлюбленного, причиняют вам страшную муку.

Однажды ко мне пришел суфийский мастер. Он наставлял тысячи мусульман и один раз в год приезжал в наш город. Несколько мусульман из его группы заинте­ресовались мной и захотели, чтобы я встретился с ним. Они высоко ценили то об­стоятельство, что их мастер повсюду и во всем видит Аллаха, что он все время ра­достен. «Мы живем с ним вот уже двадцать лет, но он все время пребывает в со­стоянии экстаза», — сказали они.

«Я приглашаю вашего мастера в гости, — объявил я. — Пусть он три дня поживет со мной. Я сам позабочусь о вашем мастере». Он был старым добряком.

«Вы применяете какую-то технику для поддержания своего постоянного экстаза, или же ваш экстаз возникает сам собой?» — поинтересовался я.

«Разумеется, у меня есть техника, — ответил он. — Куда бы я ни посмотрел, по­всюду я вижу Аллаха. Поначалу это состояние казалось мне нелепым, но посте­пенно мой ум привык во всем видеть Аллаха».

«Сколько лет вы уже практикуете этот метод?» — спросил я.

«Сорок», — ответил он. Наверно, ему тогда было лет семьдесят.

«Вы доверяете своему переживанию экстаза?» — спросил я.

«У меня нет в нем никаких сомнений», — ответил он.

«Давайте сделаем так, — предложил я. — В течение трех дней вы не будете выпол­нять свою технику, не будете видеть во всем Всевышнего. Три дня воспринимайте все вещи в их настоящем виде, не наделяйте их божьим духом. Стол это стол, стул это стул, дерево это дерево, человек это человек».

«А зачем вам это?» — недоумевал суфий.

«Я скажу вам об этом через три дня», — ответил я.

Но не понадобилось и трех дней. Уже через день этот человек рассердился на ме­ня, он был взбешен. «Вы разрушили сорокалетнюю дисциплину! — кричал он. — Вы опасный тип. Мне сказали, что вы мастер, а вы вместо того, чтобы помогать мне... Теперь я вижу, что стул это всего лишь стул, что человек это просто человек. Ал­лах исчез, а вместе с ним и экстаз, который окружал все это меня как океан Алла­ха».

«Я поступил так из научных соображений, — объяснил я. — Я хотел, чтобы вы по­няли, что ваша техника вызвана галлюцинациями, в ином случае сорокалетняя дисциплина не исчезла бы в один день. Вам приходилось поддерживать свою тех­нику, чтобы ваше заблуждение сохранялось. Решать вам. Если вы хотите повести всю оставшуюся жизнь среди грез, то вполне можете этого добиться. Но если вы хотите пробудиться, то для этого вам не понадобится никакая техника».