Быть родителем нового ребенка

Первое, что необходимо помнить: ни­когда не обращайтесь с ребенком как с ве­щью. Подарите ему индивидуальность, не навязывайте ему личность. Индивидуаль­ность он приносит с собой; личность навя­зывается родителями, обществом, системой образования, церковью. Если вы понимаю­щие люди, вы не будете ничего навязывать ребенку; вы поможете ему быть собой.

Конечно, это трудно. Именно поэтому все общества во все времена выбирали про­стой путь: гораздо проще что-то навязать ребенку. Тогда он станет послушным; тог­да он не будет митинговать. Он не будет причинять вам никакого беспокойства, ни­каких неудобств. Но если вы предоставите ребенку абсолютную свободу и поможете стать независимым, стать индивидуальнос­тью, тогда он доставит вам массу неудобств и беспокойства. И люди делают выбор в пользу разрушения ребенка — они не мо­гут принять эти неудобства.

Если вы так боитесь беспокойства, тог­да лучше вообще не рожать детей. Но ро­дить живое существо, а потом разрушить его ради сохранения собственного спо­койствия — это совершенно бесчеловечно. Дети — это самый порабощенный класс в человеческом обществе, самый эксплуати­руемый; и эксплуатируемый «ради его же собственного блага».

Ребенок, если он свободен, станет за­давать вопросы, на которые вы не знаете ответов. И ваше эго не позволяет вам от­ветить: «Я не знаю», — лучше заставить ре­бенка замолчать. Все родители постоянно говорят своим детям: «Замолчи. Сиди тихо. Когда вырастешь, узнаешь».

Когда я был ребенком, мой дедушка говорил мне то же самое. Год за годом я продолжал задавать одни и те же вопросы, и как-то я сказал ему:

• Я расту, но твой ответ остается тем же самым: «Замолчи... вот когда вырас­тешь...» Я хотел бы знать, в каком возрасте я узнаю ответ?

В тот день, когда я это спросил, мне было пятнадцать. Я сказал ему:

• Я слушаю это уже десять лет. За де­сять лет ничего не изменилось; и я подозре­ваю, что и за сто лет ничего не изменится. Мой вопрос останется вопросом, а ответа так и не будет. И ты не смотришь мне в глаза. Ты сам не знаешь ответа, но тебе не хватает мужества в этом признаться.

Он был поражен, шокирован; но он ре­шил, что лучше что-то сказать, потому что иначе я не успокоюсь, и этому не будет кон­ца. Он сказал:

• Ты прав, прости меня. Я не знаю от­вета, я просто хотел как можно дольше в этом не признаваться. Я надеялся, что ты забудешь. Так всегда бывает. Я тоже задавал этот вопрос, и мне говорили: «Когда вырас­тешь, узнаешь». Теперь мне семьдесят пять лет, и моя смерть не за горами, но ответа так и нет. Оттого, что ты просто становишь­ся старше, ответ не приходит. Я надеялся, что ты вырастешь, у тебя появятся свои дети, они зададут тебе тот же самый вопрос, а ты им скажешь: «Когда вырастете, узнае­те». Так продолжается испокон веков.

Если ребенок обладает индивидуальнос­тью, с ним непросто, потому что он живой, потому что он смышленый; потому что он может разоблачить ваше невежество. А вы невежественны относительно всех ключе­вых жизненных вопросов. Вы действитель­но знаете Бога? Вы действительно знаете, что Иисус Христос был единородным сы­ном Божьим? Вы уверены, что по ту сторо­ну жизни есть ад и рай?