Практикум по арт - терапии

волосы и, хотя могла работать руками и говорить, все еще передвигалась на коляске. Из-за страха упасть она сопротивлялась попыткам физиоте­рапевта научить ее заново ходить, была часто озлоблена и испытывала явную растерянность из-за неопределенности своего будущего. Учиты­вая то, что девочка до болезни отличалась очень живым темпераментом, мелкая фигурка на ее рисунке могла показаться безжизненной. Однако если принять во внимание недавно пережитое ею коматозное состояние и то, что она уже могла самостоятельно рисовать, эта фигурка могла, скорее, восприниматься как своеобразный успех.

Три месяца спустя, находясь под амбулаторным наблюдением, на мою просьбу нарисовать место, где ей хотелось бы быть, девочка изобразила пустынный пляж (рис. 2.96). И хотя он выглядел почти идиллически, де­вочка заявила, что ей не хотелось бы туда идти, так как ей пришлось бы передвигаться в коляске и она стеснялась бы своего внешнего вида.

Примерно месяц спустя на мое предложение изобразить транспорт­ное средство она создала фургон (рис. 2.9 в). В этот период по указанию психиатра, занимающегося ее реабилитацией, мы составляли совместно с девочкой реабилитационную программу. Она дала согласие на занятия физическими упражнениями для того, чтобы развить двигательные на­выки и уменьшить свою зависимость от родственников. Создавая фур­гон, она уже могла без страха самостоятельно передвигаться и испыты­вала зависть к своей здоровой сестре. Не думаю, что при создании пер­вого рисунка она могла предвидеть подобный прогресс, однако фигурка девочки на роликовых коньках очевидно отражала ее надежду и волю к жизни.

Рисунок другой девочки, изображающий летящих над городом птиц (рис. 2.10), показывает, что важный психологический материал не мо­жет быть получен механическим образом. Аналитик, использующий «технологию поваренной книги», обратил бы внимание прежде всего на тяжеловесные здания, прочно стоящее дерево, птиц, устремленных к земле. Он предположил бы, что девочка ощущает «обездвиженность», подобную изображенному ею дереву, и это предположение подкрепля­лось бы имеющимися у нее двигательными нарушениями. Он, возможно, расценил бы черные силуэты домов как отражение ее депрессивного со­стояния либо ощущения себя заточенной в стенах больницы. Однако когда я попросила ее прокомментировать свой рисунок, она дала следу­ющее описание. «В первый день, когда я начала работать над этим рисун­ком, я действительно была в подавленном состоянии. Меня словно не существовало. Но по мере того как я наполняла свой рисунок чувствамии красками, я почувствовала себя намного лучше. Я поняла, что для меня в жизни есть шанс. Никогда не следует опускать руки и недооценивать свои возможности, как я сама до этого делала. Когда я начинала рисо­вать, мне казалось, что я никогда не смогу создать ничего стоящего. Но Робин сказала мне: "Добейся своего!" И я действительно сделала краси­вый рисунок и почувствовала уважение к себе самой. Когда я смотрю на свой рисунок, я ощущаю желание уйти туда и никогда не возвращаться обратно. Птицы вызывают радость, а солнце на рисунке оживляет мир вокруг меня. Именно так я себя чувствую, и мне очень нравится мой ри­сунок».