|
Пусть сказка былью станет... 283 Кто ты, девочка моя, если одна только мысль о тебе переполняет счастьем, если ангелы поют и играют для нас с тобой, во сне или наяву, рке нет никакой разницы — жизнь стала сладким сном! Но вдруг нить, хоть и жемчужная, стянулась ледяным кольцом вокруг меня, крылья ангелов стали белыми халатами... И вот уже, по просьбе одного из них, считаю до пяти... раз... два... три... Прихожу в себя от того, что бьют по щекам и просят дышать. Зачем?! Пустота и внутренний холод всецело владеют телом. Но я знаю — девочка моя жива! Пусть называют ее "килограммовым птенчиком", пусть ей только шесть, а не девять месяцев, пусть она так слаба, что не может самостоятельно дышать, но она ЖИВЕТ! Удивляйтесь люди таинству жизни! Кто предопределяет нам жизнь или смерть? Для чего? Можем ли мы сопротивляться этому? Должны ли об этом думать? Может, достаточно просто выкормить это материализовавшееся счастье, которое я держу на руках и которое так чутко откликается на мой голос? Неркели, есть что-то, чего она не знает? Ведь она показала мне все: счастье и грезы, и даже смерть. Теперь моя очередь. И я не знаю, чего стоят земные знания. Такими нелепыми выглядят теперь все прежние навыки, опыт. Но жизнь идет своим чередом, и сентиментальностям в ней места не осталось: работа, хлопоты, заботы. Мы понемножечку подрастаем с песнями и сказками. Должен ли ребенок плакать? Конечно, иначе не разовьются легкие. А мы заменили плачь пением: к трем месяцам я заметила, что мой человечек, засыпая, мурлычет себе колыбельные песенки, которые я ей обычно пою. Репертуар пополнялся довольно быстро, ни одна мелодия не пролетала мимо ее чутких ушек, и как забавно менялось при этом выражение личика! А к году мы не просто знали много песен и классических пьес, наша девочка меняла их по обстоятельствам: устала — вальс, проголодалась — ладушки, а во время игр — веселые песни нашей пионерской юности... Нас это очень радовало: ведь талант ребенка — счастье для родителей. 284 Приложения Но над нами нависала черная туча. В год ребенок не мог самостоятельно сидеть и вставать на ножки, и, к нашему ужасу, слабо видел. Слушая убедительные доводы о том, что медицина невсесильна и мы, как взрослые и умные люди, должны это понимать, мы думали только об одном — если наша девочка выбрала нас, значит, в наших силах помочь ей войти в этот мир и идти своей дорогой. Ребенок ставил перед нами очередную задачу выбора: развивать, учить или играть, не нагрркая при этом глаза? Как? Педагоги-художники, мы нашли такой способ. — 170 —
|