Но если в обычной жизни сомнение так разрушительно, то сколько же вредно оно там, где непосредственно состязаются силы духа и разрушения. Учение говорит, что сердце может жить, лишь питаясь связью с Миром Высшим, что лишенное этой связи сердце начинает разлагаться. Сколь же чудовищно сомнение, если оно способно обрезать эту серебряную нить совсем или исказить общение! Вспомним глубоко символичное повествование о сомнении Евангелия: "... лодка была уже на середине моря и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидевши Его идущим по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тот же час заговорил с ними и сказал: ободритесь это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи, если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышел из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу; но видя сильный ветер испугался и, начав тонуть, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?" (От Матфея, гл. 14, ст. 24—31). Как прекрасна была вера Петра в своего Учителя. Как вспыхнули центры, нейтрализовавшие вес при виде Владыки, идущего по водам, и вдруг легкая тень сомнения — и ученик стал утопать. Хорошо, что он еще не усомнился в силе Учителя и позвал на помощь. Истинно, только верой в своего Гуру человек может идти к нему верхним — единственным — путем, и когда, настойчиво атакованный стрелами сомнения, он позволит удержаться в сознании хоть одной из них, то разверзается черная бездна вод, и на поверхности высшей сферы не остается даже следа его. Так в самых высоких и самых обычных примерах можно проследить убийственный вред сомнения. Недаром вера противополагается сомнению — этому чудовищному пожирателю психической энергии, которой мы поднимаемся в Огненный Мир. Как можно идти, если мы не верим в Учителя, как можно двигаться, если мы не верим в наш путь, как можно сражаться, если мы усомнились в могуществе данного оружия? Подошедший к Учению, подходит к развитию своего шестого принципа — интуиции, поэтому не удивительно, что уже развитый пятый принцип — интеллект, некогда признанный господин, не может отдать свою власть без боя. Нет такой власти, которая сдалась бы без сопротивления, значит, нет такой власти, которая бы водворилась не путем битвы и победы. Как ветхий мир восстает против Нового, так же неизбежно восстание интеллекта. И сколько духов пало у заповеданной ступени. Вот почему сомнение так сильно своей логичностью. Но логика интеллекта — это ограниченная логика очевидности. Действительность познается лишь высшей логикой — чистотою сердца. — 71 —
|