Укротитель зверей сперва являет ярость их, чтобы знаменовать укрощение. Не может произойти движения без напряжения, и потому каждое поступательное Учение нуждается во врагах и в Учителе, Нужно помнить о законе физическом, чтобы понять непреложность закона духа. Указую, чтобы понять значение Учителя и нужность вра­гов. Конечно, только Учитель доведет врага до безумия. Нужно явить меру зла, чтобы выйти обновленным из пламени злобы. Нельзя миновать узлы пути, но знайте, что никакое нагнетение не пройдет без пользы. Может быть, оно служит целым народам!

Если пустынник может мыслью сокрушать твердыню зла, то нагнетение, допущенное Высшими Силами, будет тараном против сил неприятельских".

26 марта 1939 г.

НАБЛЮДЕНИЯ ЖИЗНИ

Жизнь окружающих нас людей дает возможность про­извести многие полезные наблюдения. Рассматривая яв­ления через призму Учения, можно несказанно обогащать сознание и черпать силы для духовного совершенствова­ния. Иногда чрезмерное углубление в личные пережива­ния мешает усмотреть поучительные примеры и нагляд­ные иллюстрации непреложного действия космических за­конов. Иногда требуется свершение чего-то из ряда вон выходящего, чтобы отвлечь внимание, прикованное к лич­ным радостям и горестям, но нельзя отрицать того, что вокруг нас множество явлений может послужить объектом для нужных, полезных размышлений.

Однажды в морозный вечер наше внимание привлекла жалкая скрюченная фигура старика у входа в большой магазин. Видно было, как недостаточная одежда плохо спасала старое тело от декабрьского мороза. Голосом, ос­лабевшим от голода и усталости, он тщетно предлагал купить какие-то билетики. Точно пугаясь вида этой по­трясающей нужды, публика спешила проскочить поскорее мимо. Но наше внимание привлекла не только вопиющая картина последней попытки "честно" бороться за суще­ствование, но и интеллигентный облик старика. Мы не ошиблись в заключении, что он знавал когда-то и лучшие времена. История этого человека в последние годы была полна нужды и неудач. Вопреки многим людям, впавшим в нужду, он честно боролся за кусок хлеба, но какие-то фатальные неудачи преследовали каждую попытку вы­рваться из тисков нужды. Какой-то непреложный рок тя­готел над ним. И сейчас было видно, как эта безнадежная торговля билетиками обречена на провал. Так и случилось. Около месяца спустя, на одной из темных улиц города, мы встретили его с нерешительно протянутой рукой.

Мы спешили в театр, одетые тепло и с роскошью, дожевывая шоколад, оставшийся от вкусного чая, и эта встреча с голодным, продрогшим человеком, скрывавшим в темноте улицы едкое чувство позора, точно холодный душ отрезвления, тяжко подействовала на нас. Стало стыдно за свое сытое довольство, за роскошь наряда, за позорное самоуслаждение в театре, за стенами которого будут стоять еще такие же голодные и холодные, и не­многие уделят им даже сотую долю потраченного на удо­вольствия. Да, сегодня во всех странах мира тысячи, мил­лионы сделают то же самое. Среди нас будут мудрые государственные мужи, и социалисты, и рабочие. Сегодня сотни тысяч сделают еще худшее.