|
психологическое понимание метафизического страха-тревоги: «Остановимся на значении страха. В наше время людей как бы охватывает неведомый ранее страх. Он многозначен и неоднороден. Это не только поверхностный и быстро стирающийся в памяти страх и не только страх глубокий и гложущий, скрытый или явный, — он находится на витальном или экзистенциальном уровне и как будто заключает в себе всевозможные виды страха... Пока есть страх у человека, есть шанс выстоять, и реальность этого шанса зависит от того, как человек преодолевает свой страх. Там, где человек в условиях постоянного изменения условий и ситуаций обладает инициативой, он может преодолеть страх лишь в трансцендентно обоснованном самосознании свободы. Там, где он вынужден повиноваться и в слепом повиновении обретает свои относительно гарантированные функции, страх может уменьшиться, только превратившись в постоянно действующий двигатель вынужденного повиновения.... Страх следует принять. Он — основа надежды» [Ясперс К., 1991, с. 163—164]. Напомним, что основой психологической и психиатрической практики Ясперса были отношение к пациенту как к личности (а не как к объекту, в чем Ясперс обвинял, в частности, психоанализ) и подлинное общение. Как известно, именно эти принципы легли в основу современных гуманистических направлений психологии, психиатрии, педагогики. Согласно этим взглядам, воспитанник, ученик, клиент, пациент — не объект, с которым психотерапевт, воспитатель что-то делают или должны делать. Только подлинное общение, основанное на внутренней связи между признающими друг друга равными личностями, делает возможным эффективную психотерапевтическую и педагогическую работу. И активность человека в преодолении страха; путь, которым он его преодолевает, оказывается решающим для обретения подлинной свободы. Истинный способ подлинной жизни — это напряжение, «прорыв» через самого себя. К. Ясперс видел в этом кардинальное отличие экзистенциальной философии от психоанализа. Последний, по словам Ясперса, стремится «сделать ощутимым идеал, посредством которого человек не приходит через напряжение и насилие, как это было возможно, к самому себе, а возвращается к своей природе, и ему уже больше не нужно быть человеком» [там же, с. 383]. Говоря о понимании тревожности экзистенциализмом, нельзя не остановиться на работах Ж. П. Сартра. Хрестоматийным стало высказывание Сартра о том, что страх порождается переживанием собственной свободы: «Страх возникает не оттого, что я могу упасть в пропасть, а оттого, что я могу в нее броситься»1 [цит. по: Философская энциклопедия, т. V, с. 139]. Однако в контексте данной работы для нас наиболее интересен взгляд Сартра на страх, изложенный в психологической работе «Очерк теории эмоций», написанной в 1948, которую сам автор определяет как «опыт феноменологической психологии». Последняя в ее полном выражении, по его словам, относится «к эффективности как к экзистенциальному модусу человеческой реальности» [Сартр, 1984, с. 122]. — 23 —
|