На стороне ребенка

262

вот-вот станет взрослым, то таким взрослым, которого еще нет: ему еще предстоит придумать этого взрослого, самому его найти.

Чаще всего дети оказываются в трагическом положении людей, которых осыпают лестью, но при этом порабощают. Их непрестанно бросают из одной крайности в другую, причем обе пагубны: то растроганный взгляд на их зеленый рай — «наслаждайтесь им, в ваши годы мы тоже резвились в этом раю», то замечания, наказания и перст, указующий на образец для подражания. В обеих позициях основной элемент — конформизм. Он затушевывает правду: рожда­ющийся на свет ребенок должен был бы напоминать нам, что человек — это существо, которое пришло извне, и каждый рождается, чтобы принести своему времени нечто новое.

Две позиции, которые обнаруживает взрослый по отношению к ребенку, на первый взгляд кажутся противоположными, но, по сути, и то, и другое есть совращение несовершеннолетних. Ребенка то отгораживают от мира, то эксплуатируют; он оказывается то мечтой о детстве, ностальгической фантазией, прекрасным садом, то объектом приложения власти, покорным учеником, усердным слугой, достойным наследником...

Я думаю, что в этом и состоит нескончаемая драма детства: с самого начала жизни являясь существом, испытывающим желание, ребенок поддается соблазну желания подражать родителю, который, со своей стороны, счастлив, когда ему подражают. Вместо того, чтобы позволить ребенку день ото дня проявлять все больше ини­циативы и развиваться в направлении поисков себя, согласно своему собственному желанию, взрослый воображает, что если он, взрослый, подчинит ребенка себе, ребенок избежит многих трудностей и многих опасностей. Почему бы нам не вдохновиться примером соматической медицины'7 Существуют прививки от разных болезней; если бы можно было с самого раннего возраста делать детям прививки против под­ражания и пагубных идентификаций! Но ребенку приходится через это пройти, просто потому что он мал, интуитивно стремится «стать большим» и, с самого начала будучи личностью, хочет имитировать взрослых. В отличие от взрослых ребенок не идет к гадалкам, чтобы узнать свое будущее. На вопрос «Каким я буду, когда вырасту?» он отвечает себе: «Я буду "он" (или "она"), значит, я знаю свое будущее». Ребенок знает свое будущее: он станет таким, как взрослый, с которым он общается, сперва без различия пола, позже — взрослым того же пола, что он сам, — и так до того дня, пока он не разочаруется настолько, что вообще не захочет такого будущего. И