Жить с агрессивными детьми

Но что такое реальность? Является ли реальностью то, что воспринимается органами чувств и, как нам хорошо известно, подвержено многочисленным иллюзиям восприятия? Является ли реальностью общепринятое мнение об объективности опреде­ленного опыта или состояния? (P. Berger, Т. Luckmann, 1980). Являются ли реальностью материальные или материализован­ные структуры человеческих отношений?

Чтобы выразить все эти вопросы в одном конкретном образе, я напишу так: можно находиться в определенное время в опре­деленном месте при определенных обстоятельствах и при этом в своих чувствах и мыслях жить на фантастической планете где-то в необозримых просторах Вселенной или быть рыцарем в дале­ком прошлом. Но где субъективно мы находимся при этом на са­мом деле? В здесь-и-теперь или в там-и-тогда? Или же вообще в будущем? (J. Roberts, 1980).

Похоже, работа над темой фантазии вносит лишь путаницу и неясность. Фантазию невозможно определить однозначно, как научное понятие. Ее нельзя операционализировать или вклю­чить в социальные прогнозы. Эта реальность, наоборот, кажется закрытой для всех рациональных попыток найти в ней законо­мерности, логику или такую ось проблемы, с помощью которой ее можно было бы сделать осязаемой. Куда ни бросишь взгляд в политике или педагогике, едва ли найдется такое развитие событии, которое можно было бы назвать естественным и рацио­нальным, слишком уж большое количество противоречий заклю­чено в каждом из них. Это заставляет предположить, что фанта­зия как в хорошем, так и в плохом смыслах, скорее всего, явля­ется определяющим признаком реальности (С. Buttner, 1985 а).

Например, экран кажется реальным материальным компо­нентом видеоигры (как поверхность проецирования), а сама же игра представляет собой материализацию фантазии. С другой стороны, реальным покажется проведение игры, когда играющий нажимает на клавиши, реагируя на раздражители. Напротив, его включенность в процесс игры можно воспринимать как нечто в высшей степени иррациональное, пусть даже весь его внутрен­ний мир будет всецело поглощен игрой. Без знания о смысловом содержании игровой фантазии не информированный наблюдатель не догадается, что на самом деле означают действия видео игрока.

Различие между фантазией и реальностью становится понят­ным, когда можно одновременно указать смыслообразующие связи между ними. Итак, для чего необходимы фантазии, какую реальную цель они могут достичь? В своем дальнейшем обсуж­дении темы фантазии и реальности я хотел бы ограничиться дву­мя аспектами, кажущимися мне психологичными, т. е. имеющи­ми смысл: фантазия как исполнение желаний и групповая фан­тазия или лейтмотив политических процессов.