Жить с агрессивными детьми

Но одно лишь познание фантазий друг друга не может раз­решить всех трудностей в споре пары. К разрешению ситуации приводят также необоснованные приписывания контрфантазий собеседнику или возражения собственным неадекватным фанта­зиям в отношении другого. Верена Каст предлагает партнерам проводить споры “про себя”. Они должны представить себе, что их партнер соответствует их отрицательной, “черной” стороне, что он якобы отражает в себе неприятные качества их собствен­ной личности. Верена Каст строит на этом предположение, что воображаемые споры помогают понять, что конфликт между партнерами является следствием первичного конфликта между двумя соответствующими сторонами собственной личности. Ста­новится ясным, что партнеры смогут найти друг друга, лишь отделавшись от внутреннего образа собеседника, увидев и при­няв своего партнера таким, каким он является на самом деле. Склонность пускать фантазии на самотек, интуитивное следова­ние динамике чувств и, в конце концов, постоянное сравнение с архетипами любовных отношений, т. е. с типичными их форма­ми, существующими всегда, соответствуют, скорее, женским представлениям о любви.

Страх мужчин перед женщинами

Этнолог Клаус Э. Мюллер детально обосновал, что господ­ствующие идеи о формах выражения любовных отношений всег­да определялись особой позицией мужчины по отношению к жен­щине и что сейчас такие идеи, как и прежде, доминируют в на­шем обществе. Кроме того, в его работе указываются те истори­ческие корни, к которым восходит взаимная напряженность в от­ношениях между полами, по крайней мере, с точки зрения мужчины. Ибо через все культуры и через все времена можно проследить одну и ту же тенденцию мужчин разделять мир на две части—мужчин и женщин и развивать ритуалы и представле­ния, объединяемые воедино специфическими страхами мужчин перед женщинами.

Сюда можно отнести страх перед чужеродностью или биоло­гической инородностью женского пола. Этот страх находит свое общественное выражение прежде всего в многочисленных цере­мониях посвящения и ритуалах полового разграничения у прими­тивных культур, основанных на предположении о заразной не­чистоплотности женщин: “Единственным феноменом, с которым в основе своей всегда связывался тезис о женской нечистоплот­ности, является менструация. Во-первых, она служила отличи­тельным признаком, разделяющим два пола, а во-вторых, явля­лась основой эмпирических доказательств обвинения: согласно той точке зрения природа процесса была такова, что часть жен­ской крови каким-то образом оказывалась “нечистой”; подобная нечистая кровь вновь и вновь вырабатывается женским телом и потому, подобно процессу производства определенных шлаковых материалов во время пищеварения, должна время от време­ни выливаться, чтобы поддерживать организм в функционирую­щем и, вообще, жизнеспособном состоянии” (К. Е. Muller. 1984, S. 102).