Возрастная психология. Полный жизненный цикл развития человека

В соответствии с данным пониманием сущность челове­ка как «рода» индивидов определяется присущим ему уров­нем развития психики и соответствующим характером свя­зей с миром. Как было показано (§ 5 главы 2), сущностны­ми для человека связями с миром являются те стороны жизни, которые связаны с любовью и близкими к ней пред­метными чувствами (увлеченностями, непреходящими глу­бокими интересами, привязанностями). Как и все другие связи с миром, любовь и близкие ей чувства, с одной сто­роны, представляют собой феномены психического отра­жения, а с другой — определяют и организуют соответ­ствующие единицы жизни, единицы деятельности.

Напомним, что характерная черта сущностных связей состоит в слиянии воедино потребности, ее предмета (мо­тива) и связующей их деятельности. Потребностью (и со­ответственно мотивом) становится в этих связях и сам про­цесс деятельности. Отражением указанного слияния явля­ется, в частности, такое широко применяемое обращение к любимому человеку, как «любовь моя!». Отношение, чув­ство и организуемая им деятельность (общение) выступа­ют здесь слитыми с самим объектом любви.

Сущностность разнообразных проявлений любви и экви­валентных ей предметных чувств вытекает и из рассмотренной выше роли этих связей с миром в процессе антропо­генеза. Человек как явление, как «род» индивидов сфор­мировался на основе созданной им системы знаний, на основе познания сути, сущности предметов и явлений. Последнее, как было показано, возможно лишь посред­ством тех деятельностей, которые организуются указан­ными предметными чувствами.

Концепция сущностности любви (и соответственно близ­ких ей чувств) лежит в основе философии христианства, она обоснована в работах Н. Кузанского, B.C. Соловьева, В.П. Флоренского, П. Тейяра де Шардена, Э. Фромма, С.Л. Рубинштейна и других философов и психологов.

Выше (глава 2) мы уже цитировали .замечательное вы­ражение П. Тейара де Шардена: «Любовь соединяет сутью». По существу, оно является самым емким определением фе­номена любви. Приведем не менее замечательные слова С.Л. Рубинштейна: «В настоящей любви другой человек су­ществует для меня... не как носитель определенной функ­ции, которая может быть использована соответствующим образом, а как человек в полноте своего бытия. Человека любят не за тот или иной поступок, встретивший одобре­ние или порицание других людей, который может быть слу­чайным, и не за его заслуги, а за него самого, за его под­линную сущность». Аналогичное отношение к объекту любви как к одной из высших для себя ценностей, сущность ко­торой созвучна, родственна своей собственной сущности, свойственно и всем другим проявлениям любви — привя­занности к родным местам и отчему дому, любви к своему делу (призвание), любви к природе, музыке и т.п., много­образным непреходящим глубоким интересам и увлечени­ям и т.д.