Пусть будет как есть

С.: И все же даже под конец Нисаргадатта говорил «кому вообще есть дело до Я‑естьности».

К.: Даже сознание, кому нужно это проклятое сознание? Я в нем не нуждаюсь, но оно все равно есть.

С.: Да, но это всегда было в конце…

К.: Не важно, когда это говорят! Следует ли им говорить это первым, а потом говорить то, что они говорили до этого? Прислушайся к этому!

С.: Да, я понимаю. Это по‑прежнему для того, чтобы что‑то получить…

К.: По‑прежнему всегда действует личное. «Мне абсолютно не терпится входить в уровни чего‑либо».

С.: Вы всегда были таким, разрушающим все на свете?

К.: Да, с коровами приходится говорить им, куда идти. Когда ты фермер, если ты хочешь доить корову. Если ты хочешь идти из пункта А в пункт Б, ты не можешь делать предположения. «Быть может, ты пойдешь сюда». Чем я здесь занимаюсь – я могу говорить полнейший вздор, я даю направление, но я говорю это так, будто это абсолютно верно. И меня это не заботит. Эта Беззаботность – верно это или нет – это именно то, за чем вы приходите. А не то, верно это или нет. Что нет никого, кому не все равно, верно это или нет. Поскольку тому, что ты говоришь, никогда не нужно быть верным. И оно никогда не будет верным. Поэтому всякий, приходящий сюда, приходит ради так называемой беспечности речи. Здесь никто не хочет иметь окончательное решение или что бы то ни было. Здесь никто не ожидает получить какое‑то окончательное понимание. Просто ради того переживания, ради того настроения, что нет никого, кому не все равно, что из этого выходит. Все заинтересованы в этой беспечности. И я согласен, это подобно самоисследованию. Вас интересует та беспечность. И та беспощадность. И это абсолютно недостижимое, чем вы являетесь, что ничто никогда не может изменить. Вот за чем вы приходите. Но я не могу это делать, говоря мягко. Порой делаю.

С.: Как вы можете говорить, что даже если сознания нет, мы являемся Тем, что мы есть? Как это можно знать?

К.: Это не знание. Но до того, как пробуждается сознание, ты уже То, что ты есть. И затем происходит пробуждение. Иначе не может быть пробуждения. Это не логика. Это твое повседневное переживание. До пробуждения, до того, как может быть первое чистейшее понятие осознавания, Ты уже есть. И тогда случается осознавание.

С.: Это не мое переживание.

К.: Это никогда не будет «твоим» переживанием. Но все равно Ты предшествуешь тому первому переживанию.

С.: Как мы это знаем?