|
тобой! Вдвоем нас голыми руками не возьмешь!". Когда родился первенец, Ларс, это событие так потрясло ее, что рожать дальше она забыла. Господи, еще трое детей, главное еще впереди, а Джина моя все облизывает сына, не позволяя мне ни на минуту убрать его в специально приготовленную рядом с гнездом коробку на грелке. Начинаются новые схватки, я, как положено, откладываю в сторону младенца, чтобы мать случайно не задела его в родовых судорогах, - и схватки тут же прекращаются, она бросается искать малыша. Так она и не доверила мне ни одного ребятенка, пришлось оставлять их в гнезде и бдительно следить за их безопасностью при следующих родах. Вот уж не знала я таких хлопот с Бамби! Зато потом, чуть только придя в себя после родов, Джинка стала льнуть ко мне как никогда прежде. Она как бы вовсе перестала разделять себя и меня, мы окончательно стали единым целым. А я бесконечно рада была делать для нее все, чего только она ни пожелает, я баловала ее больше, чем Бамби (хотя и первую свою подружку я балую безобразно), лишь бы она, в свою очередь, не переставала твердить мне: "Я всегда буду с тобой!". Теперь она всегда рядом, в паре метров от меня. Очень сдержанная во всех проявлениях чувств (ее поцелуи, на которые так щедры Бамби и Каська, еще надо заслужить), неразговорчивая, она иногда плачет в открытую, когда я, уходя из дома, не могу взять ее с собой. Вообще-то, они всегда знают, куда я иду, но бывают же случаи, когда я сама колеблюсь, не взять ли ее, - вот тогда она, понадеявшись и разочаровавшись, расстраивается беспредельно. А потом встречает у дверей первой и ворчит, если кто-то другой пытается поздороваться нежнее, чем она. Мужчины мои рассказывают, что без меня она словно бы угасает, впадает в своего рода эмоциональный анабиоз. Я-то знаю, что она в это — 72 —
|