|
стоило!) и хорошенько оттрепала ее за холку, она сообразила, как и за что наказывают собак. Чем и доказала мне - в очередной раз! - что собака реагирует на истинные наши эмоции, а никак не на внешнее их выражение. А попутно и научила меня воспитывать собак не плохо понятыми "методами дедушки Дурова" - поблажками да уступками, - а настоящим, действенным добром. И до сих пор, вот уже много лет, мне не приходится, как с другими собаками, произносить укоризненное: "Джина, ты опять...". Она может сплоховать по незнанию, но никогда не повторяет своих проступков. Разве что драки с сестрой... но это не что иное, как затянувшийся воспитательный процесс. Это мне не хватает выдержки, чтобы позволить им "додраться" до логического конца. Впрочем, то, что можно делать с кобелями, у сук чревато неприятностями. Собачьи дамы, независимо от породы и возраста, дерутся без объявления войны и без пощады - это связано с их наследственными видовыми особенностями. А мои девчонки, столетиями приспособленные к тому, чтобы брать зверя вмертвую, точно так же "охотятся" и друг на друга. И все же, хотя я стараюсь подходить к этому профессионально, их драки утомляют до крайности. Вспыхивают они даже без повода, стоит им перевозбудиться, скажем, от присутствия и наглого поведения третьей собаки. И только я, прикрикнув: "Следующая драка будет со мной!", могу охладить их боевой запал. Сейчас уже очень трудно поверить, что Джи-Джи долгое время была не столько моей собакой, сколько Рольфиной. В нашей стае через это проходит вся молодежь, без исключения, и я не вмешиваюсь в их отношения, зная по опыту, как много дает детям общение с Вожаком, с великолепной, сильной и очень умной овчаркой. Однако Джинка много дольше других относилась ко мне как к привходящему обстоятельству, своего рода элементу окружающей среды. Нет-нет, она и любила меня больше, чем кого-либо из семьи, и слушалась — 69 —
|