|
- Интересно… - Да… и это был ещё один «бонус» в той истории… и вот меня куда-то потащили. Собственно, я была полностью парализована страхом, и я шла сама, покорно как овца. Меня завели в какой-то дом, мы поднялись на второй этаж, меня ввели в комнату, и со мной остался один из них. Потом был второй, потом третий. Потом четвертый. А потом пятый. Именно тогда я и смогла их подсчитать, и поняла, что их пятеро. Они не были грубыми – они просто брали меня как овцу, как вещь, как надувную куклу. Их не интересовали ни мои чувства, ни мои действия. Их даже мое тело не интересовало. - То есть?? – удивился Андрей. - Ну вот так. Им было все равно – что они ебут. Думаю, если бы спросить их спустя час – какой форму у меня грудь, попа, ноги – никто бы не смог ответить. Они просто всовывали и ебали с выражением свиного какого-то отупения, довольства – точно как свинья, жрущая свой обед. Кончил – встал, и не глядя на меня, натянул штаны и ушел – так они меня и изнасиловали. Как пописали. Ровно столько же эмоций. - А как же… удовольствие? - Удовольствие я получила от пятого. Он трахал меня сначала так же механически, а потом вдруг изменился – стал лапать, целовать мое тело, тискать, и было в этом много животного, яростного, мой муж так никогда бы не был способен оттрахать – просто в принципе такое невозможно представить от этой интеллигентной канализационной форели, а этот – и как животное, и не грубо. И мне стало приятно – приятно просто от того факта, что меня сильно хотят, берут и трахают – без озабоченности мнением, без сюсюканий, без стыда – как ебутся животные. Он клал и ставил меня в разные позы, и трахал, трахал, трахал…, он, казалось, вообще не думал о том – что я могу смотреть на него, думать что-то о нем – он просто справлял свою нужду, ведь не заботятся о впечатлении, которое ты производишь на унитаз… и меня становилось все приятнее и приятнее, и вдруг я поняла, что секс – это может быть охуительно приятно. Сначала я хотела запретить себе испытывать это удовольствие, но оно накатывало все более и более мощными волнами, и я перестала сдерживаться, я стала стонать, потом глухо рычать, потом кричать, а он, казалось, никогда не кончит, и я орала, царапала одеяло, кусала подушку и это было пиздец как приятно. Отвращение к бесчувственным насильникам и наслаждение от секса – я тоже стала воспринимать его просто как самодвижущийся хуй, как аппарат для траха недотраханнных жен. Это был не мужчина, не джентльмен, не дикарь – просто самодвижущийся хуй, перед которым стесняться так же нелепо, как перед своим шкафом. — 76 —
|