|
Меняя личности, ты обнаружишь неожиданные для себя радостные желания. Например, роль дуры резко усилит эротические и сексуальные восприятия, более ярко проявятся некоторые ОзВ - значит твоя старая личность препятствует проявлению сексуальности, а ты этого даже и не замечаешь, поскольку плотно срослась с НФ, озабоченностью мнением, привычкой подавлять сексуальность, а когда ты дура, заботиться не о чем - ты и так уже дура, все это точно «знают», и можно беситься в свое удовольствие. Состояние свободы от озабоченности мнением, так же как и другие привлекательные состояния, можно запомнить и впрыгивать в них напрямую, включив их в состав новой личности. Освобождение от жесткой фиксации на одной, механически слепленной личности, приводит к сильному ослаблению «привязанности к людям» («ПКЛ») - совокупности НЭ, ПЭ, концепций, механических желаний, механических различений, препятствующих позиции самодостаточности и резонирующих с ней ОзВ. В состав ПКЛ входит озабоченность мнением, механическая забота, скука, довольство, ревность, страх одиночества, концепции «моего» и многое другое. «Совместная практика», «совместная жизнь» и вообще все так называемое «совместное» - это зачастую ни что иное, как способ проявлять и упрочивать ПКЛ. Типичное ее проявление состоит в том, что человек начинает говорить не от себя, а от «коллектива» - «мы полагаем», «он понимает». Поскольку с мордами практикующему интереснее всего, то к ним возникает привязанность, и если ее не устранять, то эффективность общения катастрофически уменьшится. Время от времени находись в полном одиночестве – уходя в лес на несколько часов или уезжая в другой город на несколько дней. Еще можно встать в 3-4 часа ночи и заниматься своими делами, пока все спят. Можно порождать образы, резонирующие с радостным одиночеством. Для меня, например, это воображаемая история о том, что в результате моих экспериментов меня случайно занесло в другое «пространство», «время», в «параллельный мир сновидений», и дорога назад утеряна. Послеполуденное мягкое солнце, маленький, замшелый городок, наступает осень, пыльная дорожка в небольшом парке, время от времени проходят люди, которые бесконечно далеки от меня, я никогда не найду здесь близкое существо, все они спят глубоким сном, погружены в безнадежно далекую от меня жизнь. Совершенно один, выброшенный навсегда из привычного мира, и все, что мне остается, это почувствовать восторг одиноко летящей птицы, буйный экстаз непредсказуемости того, что впереди, почувствовать экстатическую преданность к тем, кого я уже никогда не увижу, и продолжить свое путешествие несмотря ни на что. — 245 —
|