|
До двух ночи Настя дремала в роскошной, напоминающей алтарь или подиум, кровати проститутки. Потом хозяйка разбудила ее предложением накатить по маленькой в честь окончания рабочего дня. После дорогого виски Настя почувствовала себя почти хорошо, и будущее уже не виделось столь мрачным. Заснули девушки вместе в одной постели. Около десяти Настя проснулась, тихо собралась и ушла – было много дел, нужно снять деньги со счета, купить мобильный, зайти к следователю. Однако, у банкомата случилось неожиданное – машинка ответила, что счет заморожен и в обналичивании отказано. Взволнованная, Настя обратилась с паспортом в ближайший банк, но получила такой же ответ. Так она поняла, что – наверняка стараниями Полковника – оставлена без денег. Мелочь какая-то осталась, и Настя решила пока съездить на Литейный в Контору, а с деньгами и жильем решить вопрос потом. Вернувшись к Кате и разбудив ее, Настя позвонила от нее в приемную генерала Громова, выяснила фамилию и телефон следователя. Катя одолжила ей свой старый мобильный с симкартой, лишь бы подруга больше не будила ее в такую рань. Созвонившись со следователем, Настя договорилась о встрече в час дня. Удивительное дело – ни строгих повесток, ни черных воронков – так она раньше представляла себе деятельность Конторы. Вежливый приветливый голос следователя на том конце провода, его заботливое "Как вы себя чувствуете" и "Когда вам будет удобно подойти" с одной стороны вселяли оптимизм – чувствовалось, что свобода, которой она пользуется, не обошлась без влияния Витиного дяди. С другой стороны – не такая уж безобидная организация эта ФСБ, от нее можно было ждать любого подвоха. И действительно, на допросе – а это был именно допрос, а не встреча – майор Тифонов хоть вначале и улыбался, угощая кофе и сигаретами, постепенно перешел к суровому и однозначному тону. Было ясно, что диктовать условия будет он. У следователя было свое виденье преступления, и Настины клятвы и уверения в невиновности Василия он воспринимал лишь как попытку отмазать себя и дружка от тюрьмы. Настя чуть не плакала, утверждала, что Викентия Харламыча наверняка убили боевики, посланные за ними. Следователь парировал.
Так что он настаивал на чистосердечном признании, за которым мог последовать лишь условный срок для Насти как соучастницы. Если же она будет упорствовать, то условным уже не отделается. Дав понять о том, что он не имеет ни малейшего желания менять свое мнение относительно главной улики, майор Тифонов, выписывая ей пропуск, произнес холодно и однозначно: — 94 —
|