Я приветствую в тебе Бога

Коломбина:

И где же они так устроились? Может, и я там попробую устроиться?

Арлекин:

Они устроились во дворцах и судебных палатах, в соборах и сенатах, в парламентах и городских ратушах. Они оделись в раззолоченные ризы и бархатные мантии. И напустили на себя такой важный вид, что окружающие начали воспринимать их всерьез. (Коломбина смеется) А тебе, милая, устроиться в их сообществе несложно, да только шуты они плохие, умрешь со скуки в их обществе.

Коломбина:

Ну, попав в их общество, я найду, чем себя развлечь за их деньги.

Арлекин:

Так в чем же проблема?

Коломбина:

В том, чтобы попасть к ним. У меня нет ни платьев, ни манер, ни особняка, ни горничных, ни карет с лошадями, ни лакеев с ливреями.

Арлекин:

А хочется?

Коломбина:

Очень.

Арлекин:

Зачем?

Коломбина:

Чтобы меня любил принц крови.

Арлекин:

И что тебе даст любовь принца крови?

Коломбина:

Принцы богаты и щедры. Принц купит мне красивые платья, наймет особняк, слуг, подарит лошадей…

Арлекин:

Но это все уже должно быть у тебя, чтобы приблизиться к принцу.

Коломбина:

В этом и все горе. Но нет, не все. Самое страшное – что принцев хотят многие женщины. И как у нас на улице девушки могут побить чужую, если та забредет в поисках заработка, то представляю, что могут сделать соперницы с претенденткой на принца!

Арлекин:

Стоит ли тогда претендовать на принца?

Коломбина:

Стоит, если чувствуешь себя уверенной.

Арлекин:

А ты чувствуешь?

Коломбина:

Нет.

Арлекин:

Нужен ли тебе принц?

Коломбина:

Наверное…

Арлекин:

Зачем?

Коломбина:

Чтобы жить красиво. Чтобы быть счастливой.

Арлекин:

Ты думаешь, принц сделает тебя счастливой?

Коломбина:

Да.

Арлекин:

Ты когда-нибудь любила?

Коломбина:

Да... Помню, как дрожала моя рука, гладившая его волосы. Помню, как глаза любовались жестокой красотой его тела, как чувствовала свое бессилие удивить чем-то это тело, запомниться ему, такому пресыщенному и равнодушному. Как завидовала твидовому пиджаку, так свободно и нагло обнимавшему его плечи, отточенность линий которых я сравнивала с античными статуями. Помню, как мой умоляющий взгляд замирал на его напряженных губах и потом сталкивался с его холодным взглядом. Помню, как он смотрел на меня, когда я ела с его ладоней клубнику. Как он ходил обнаженным по комнате, словно сильное и красивое животное, словно сияющий вечный бог. Помню, как страдало мое сердце, когда его друзья называли нас новобрачными. Где те мечты, которые так сладко убаюкивали меня весь этот вечер и делали меня счастливой? Где? А та минута у моста, когда он отсчитывал деньги «за услуги». О, это была горькая минута и ужасная борьба нищеты с любовью.